— О-о! Но…
— Я еще не кончил; слушайте дальше!
— Посмотрим, посмотрим!
— При недостатке же денег дон Порфирио может расквитаться со мной, возвратив мне известное вам завещание и письменно обязуясь в будущем отказаться от всяких преследований по этому делу дона Мануэля де Линареса и вообще от всех нападок на него прямым или иным способом, по какой бы то ни было причине.
— Вы мастерски провели это дело! — в восторге воскликнул дон Бальдомеро.
— Дело сделано прекрасно, — проговорил дон Бенито де Касональ.
— Да, действительно, вы хорошо придумали! — сказал дон Корнелио Кебрантадор.
— Договор подписан? — спросил дон Кристобаль Паломбо.
— Пять дней тому назад! — отвечал дон Бальтасар со своей гримасой, на этот раз ужаснее обыкновенного.
Дон Мануэль с неописуемым удивлением смотрел на своих друзей.
— Все, что мне ясно из этого дела, — проговорил он наконец, — это то, что у нашего врага не было ни одного реала[56], а теперь…
— Он от этого решительно ничего не выиграл! — прервал дон Бальдомеро сердитым голосом.
— То есть, как же это? Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что случилось именно то, что я предвидел. Сначала ему пришлось отделаться от неотложных долгов; затем, чтобы придать своему положению известный блеск, ему понадобилось обзавестись экипажами и прочее. Шестьдесят тысяч пиастров у него исчезли в один миг. Затем, необходимо было нанести визиты членам правления, чтобы заручиться их позволением действовать по своему усмотрению, с полной безопасностью. Таким образом, в данную минуту в кассе сеньора дона Порфирио Сандоса, губернатора Соноры, не найдется и сорока тысяч пиастров.
— А-а! И больше никаких ресурсов! — воскликнул дон Мануэль. — В самом деле, милейший сеньор, вы все устроили просто прекрасно. Примите мои извинения; право, вы оказались очень ловким человеком.
— Благодарю, сеньор, но это еще не все! — сказал дон Бальтасар.
— Что же еще?
— Вы предоставили мне полную свободу действий?
— Да.
— В таком случае, я вполне воспользовался ею.
— Каким образом?
— Новый министр финансов, зайдя ко мне, стал жаловаться на плачевное состояние казны и крайнюю необходимость для правительства иметь деньги на текущем счету. Тогда я ответил ему, что несколько месяцев тому назад в Соноре появился негодяй, который своими происками причиняет огромный вред жителям этой страны, стращая их угрозами и так далее, что этот субъект, прозывающийся доном Торрибио де Ньебласом, вовсе даже не мексиканец, что это мой враг, ограбивший две мои асиенды, и что я рад был бы избавиться от него как можно скорее. Потом я так повел дело, предложив министру восемьдесят тысяч пиастров без процентов, что тот пожал мне руку, сказав, что мое заявление правильно и что он обратит на него должное внимание. Ну, что вы об этом думаете?