— Я им говорю: «Вы платите, я буду работать». А так я работать не буду! Я чё — дура, что ли? — продолжала толстуха.
— Правильно, — Седой тоже закурил.
— Они там у тебя, просто, наглухо гонимые! — подтвердил Молодой.
— Я свою смену сдала — всё! Мне положено неделю отдыхать. Ну и что, что она заболела? Я-то здесь причем? Я свою смену сдала. Всё — мне положено отдыхать. А они говорят: «Выходи, а то не заплатим». Ничего себе! Я свою смену сдала. Пусть они заплатят, а я сою смену сдала — всё!
— Ну, правильно, ты говоришь — сдала, значит, всё. Правильно, — согласился Седой.
— Вот мерена гонимые! Ну, гонимые наглухо! — Молодой покрутил головой, потом, растопырив пальцы, медленно стал протирать лицо ладонями ото лба вниз, и снова. Он явно не понимал, почему так несправедливо поступают некоторые люди. Было видно, что он раздосадован. — Ты! Да они гонимые там у тебя! Ты не врубаешься? Гонимые! Да они гонят! Просто гонят! Гонят они там, ты понимаешь?! Го-нят! И всё! — и он затянулся и с шумом выплюнул дым, потом резко встал и стал ходить взад-вперед перед лавочкой, что-то бурча и потрясая руками.
— Может, домой пойдем, — предложил Архип белоснежному Ринату.
— Давай допьем.
— Пошли — эти лингвисты поговорить все равно не дадут, — Архип понял, что голова сейчас заболит с новой силой.
Молодой подошел к Архипу, встал очень близко напротив и сказал: «Двигайся!»
— Не понял? — прищурив глаза, Архип посмотрел на него не приподымаясь.
— Хули, ты, не понял? — Молодой не сильно, но твердо, открытой ладонью ударил Архипа по уху и остановил руку, сжимая пальцами затылок, наклонил голову к лицу Архипа и переспросил: — Не понял?
Неожиданно. Но не больно. Но обидно!
Секунды хватило, что придти в себя.
Архип посмотрел в глаза Молодого, ответил: «Понял», и стал медленно подниматься.
Молодой продолжал держать Архипа за голову.
Банка выпала из рук и звякнула об асфальт. Молодой автоматически глянул на неё.
Архип моментально перехватил локоть Молодого, сделал шаг вперед, поставив свою ногу за его ноги, подсёк, и резко, снизу вверх вписал ему в челюсть.
От удара и подсечки Молодой свалился на асфальт. Но тут же, сволочь, соскочил, отпрыгнул, стянул с себя синюю майку, под которой всё тело было такого же цвета от партаков, дергаясь, как учили на зоне, завопил:
— Опа! Толя, ты видел?! Толя, ты видел?! Опа! — но пока это был ещё «брачный танец турухтана», панты, такое уже видели.
Толя, тот, что был пожилым и седым, тоже соскочил и встал между готовым ко всему Архипом и своим молодым товарищем. Мягко Архипу говоря: «Парень, зачем ты так?», он вдруг обнял Архипа, сковав ему руки. Молодой тут же подскочил и нанес удар Архипу в лицо и снова отпрыгнул. «Ну, всё, уроды!» — решил Архип. Толкнул вперед всем телом Седого, подогнув ноги, поднял в стороны руки, пронырнул под «объятиями», выскочит «на оперативный простор» и с развороту вписал этому Толе в морду. Седой схватился за лицо. Но тут на Архипа налетел Молодой. И они сцепились, пытаясь свалить друг друга. Но Молодой, оказался, очень крепким и юрким — Архип не ожидал. Обменявшись несколькими неуклюжими ударами в ближнем бою, они разошлись. Опять появился между ними Седой, теперь уже точно желая разнять их и замять драку. Всё это длилось несколько секунд и могло бы закончиться, но с лавочки поднялось белое пятно.