В самый последний миг мою руку накрыла широкая ладонь, и под градом я оказалась не одна.
– Кажется, я предупреждал о последствиях, – прошипел василиск, крепко сжимая мое запястье. По его лицу расплывался красный след от моего удара. – Считайте, что один раз вы уже умерли.
– Вы… Вы… Как? – заикаясь, поразилась я его присутствию.
– Неправильные вопросы задаете, адептка, – усмехнулся декан. – А о правильных мы поговорим с вами внутри.
С этими словами он буквально впихнул меня своим телом в палатку, не обращая внимания на мой жалобный писк.
– Миленько, – коротко огляделся и бросил меня на кровать.
– Что вы делаете? – испуганно прикрылась я подушкой, вжавшись в стену.
Он не ответил и рывками принялся расстегивать пиджак, стоя напротив меня.
– Вы что задумали?
Он промолчал и, разобравшись с последней пуговицей, стянул его с себя.
– Я, между прочим, девственница! – взвизгнула, когда он швырнул пиджак на пол.
– Я помню. Но меня сейчас это в высшей степени не волнует! – отрезал он, торопливо расстегивая запонки.
А меня волнует! Меня еще как волнует!
– Вас уволят! – пригрозила я и подтянула к себе остальные подушки, скрывшись за ними, как за стеной.
Потом уволят, обязательно, но мне-то не легче! Для меня будет уже слишком поздно…
– А вас отчислят, – нисколько не испугался он и принялся одну за другой расстегивать пуговицы и на рубашке. Раздался треск разрываемой ткани, от которого я чуть не потеряла сознание.
– Ч-черт! – выругался василиск. – Не успел!
Я сознание терять передумала и от любопытства приоткрыла глаза, которые почему-то оказались плотно зажмуренными. Темно-зеленый гребень разорвал рубашку на спине на две очень ровные половинки, и декан с недовольным видом по очереди их снял, точнее, стряхнул с себя. Критично на них посмотрел, приложил одну половину к другой, снова выругался себе под нос и швырнул их прямо в меня:
– Зашьете!
– Я не умею! – подхватывая ткань двумя пальцами и брезгливо бросая бывшую рубашку на пол, ответила я. Вот еще! Шить!
– Ничего, научитесь, многому научитесь! – он перешел на свистящий шепот и сделал шаг вперед. – И шить, и вязать, и крестиком вышивать, если потребуется!
Я даже испугалась, но тут заметила ЭТО, торчащее из его штанов. Страх сразу прошел, сменился омерзением, смешанным с любопытством.
– Ф-фу! Уберите эту гадость, – сморщилась я и вместе с подушками передвинулась на кровати еще дальше, хотя дальше некуда, вообще-то. – Он вам совершенно не идет!
Василиск замер на месте, напрягшись всем телом. Только бы не лопнули очки, только бы не лопнули очки, только бы…