Так и просидели в бетонных траншеях, на расстоянии мили друг от друга, без малого неделю. Пока ко мне, как раз во время завтрака, сразу после обхода линии обороны, не вбежал дежурный связист. На лице молодого парня играла такая улыбка, что я понял - он принес очень хорошие новости. В руке он держал бланк шифрограммы. Едва сдержавшись, чтобы сразу не выпалить новости, а прежде отдать честь и правильно обратиться ко мне.
- Ваше благородие, шифрограмма из штаба бригады, - выпалил он и протянул мне бланк.
Я взял его, развернул, пробежал глазами несколько ровных строчек, затем прочел их внимательней. Поднял взгляд на юношу, он был одет в коричневый комбинезон и гвардейскую каску с пикой. Парень смутился, опустил взгляд, уставившись на собственные сапоги. Зачем-то снял каску, взяв ее под мышку, едва не пропоров пикой форму.
Свет в бункере загородил вахмистр Быковский. Он протопал мимо ландверьера, встал ближе ко мне. Почти небрежным взмахом руки отдал честь.
- Мы тут по вашему приказу бостонских покойников стаскиваем в форты, - доложил он, - чтобы пожечь. Как и сказали, дабы они заразу не распространяли, а то пованивать начали. Так тут ребята заодно барахолят по малости, у кого часы, у кого сапоги, у кого еще что снимут. Мы не препятствуем, себе тоже по малости берем. Трофеи - святое дело. - Он будто даже оправдывался за это мародерство. Оно, конечно, не поощрялось, но и против него я, лично, не возражал. - Так мы у одного офицера ихнего нашли - вот.
Быковский вытащил из-за пояса старинный револьвер с рукояткой сандалового дерева.
- Ваш трофей, - сказал он.
Я взял у него отличный револьвер. За него можно выручить неплохие деньги. Но главным было то, что это было готовое к стрельбе боевое оружие. Немного повозившись, я понял, как проверить, есть ли в барабане патроны. Оказывается, он откидывался вправо вместе с рамкой. Я вынул все патроны, они были тоже непривычного вида, слишком маленькими. В наше время они намного больше, даже в оставшихся образцах легкого ручного оружия.
- Отличное оружие, - сказал я, снова начиная заряжать револьвер..
Все это время бланк шифрограммы лежал у меня на коленке. Но я смотрел не на него. Я снова поднял взгляд на замершего по стойке "смирно" радиста. Тот рискнул поднять глаза, и в этот момент я резко встал, прижал револьвер к левой стороне груди несчастного юноши - и нажал на курок. Выстрел ударил по ушам, прогремев так, что даже мне стоило определенных усилий не вжать голову в плечи. Толстые стены бункера усилили звук выстрела, но при этом я был почти уверен - за его пределами никто ничего не слышал.