- Это со знакомыми надо быть осторожными, - ответила Елена, - ведь они могут использовать откровенность против тебя. А у вас, господин полковник, нет для этого мотивов, как минимум, верно?
- Получается прямо как в старой и очень грустной поговорке, - пожал плечами я, - только друг может вонзить тебе нож в спину.
- А я и к друзьям стараюсь не поворачиваться спиной, - снова премило улыбнулась Елена, но теперь я понял, что за этой улыбкой скрывается стальной характер.
- Предпочитаете никому не доверять? - поинтересовался я.
- Именно, - не стала возражать она. - Для меня мерилом отношения к людям как раз и является недоверие. Кому-то я не доверяю совсем, кому-то в чем-то верю, кому-то больше, кому-то - меньше.
- Так ведь это ж, по сути своей, одно и то же, - пожал плечами я. - Меряешь доверием или недоверием, шкала-то одна.
- Верно, - сказала Елена, - но меня все почему-то стремятся учить жизни. Говорят, я слишком негативно смотрю на мир.
- Как может человек с такой улыбкой негативно смотреть на мир? - вполне искренне поразился я.
- Спасибо, - снова улыбнулась она. - Как всякий офицер, вы мастер делать комплименты. - Она сделала книксен и добавила: - Вы покурите спокойно, а я, пожалуй, вернусь к вашей матушке. Слишком невежливо было бы покидать ее на столь длительный срок в день первого знакомства.
- Удачи вам, сударыня, - сказал я, поймал руку Елены и слегка коснулся ее губами.
Когда я касался пальцами Елениной кожи, она едва заметно вздрогнула. Мне показалось, что она едва не отдернула руку, но все-таки сдержалась. Я выпрямился, а Елена уже спешила к выходу. Но перед дверью она обернулась ко мне и, пожав плечами, объяснила:
- Я очень боюсь щекотки. Поэтому мне не очень нравится, когда меня трогают. Особенно малознакомые люди.
Улыбнувшись мне на прощание, Елена почти бегом покинула балкон. Я же снова вынул из кармана портсигар.
Перед ужином я внимательно оглядел себя в ростовом зеркале, будто на свидание собирался. Если мириться с мамой, то выглядеть я должен безукоризненно. Иного она не принимала, а портить впечатление неряшливым - с маминой точки зрения - внешним видом я совсем не хотел. В последний раз поправив безукоризненно сидящий галстук, я оглядел себя и направился в холл. Там меня ждал мрачный Франц и один из наших слуг, держащий в руках громадный букет гвоздик.
- Спасибо, - поблагодарил я мажордома, даже не подозревая, какой ждет меня подвох. - Это именно такие, как любит матушка.
- Погодите благодарить, - бросил Франц. - Этот недотепа, - мажордом замахнулся на слугу протезом руки, - купил нечетное количество гвоздик, но подарил одну цветочнице. Подумал, что я не стану их пересчитывать.