— Так это ты кричал?
— Я не кричал, я выл, по-волчьи! — и опять захохотал от распирающего восторга. — И мы спелись! Полнолуние, а я пою в волчьей стае! Ты разве слышал?
Терехов присматривался к нему, как будто впервые видел, по крайней мере, в таком возбуждённом состоянии.
— Слышал... Так тебе что сказали в больнице?
— Ничего не сказали! — веселился напарник. — Покой, здоровый сон... Чушь полная! Я же знаю, что ты один тут колотишься... В общем, сорвался — и на Алтай! И вот явился из параллельного мира. Возник, как птица феникс! Мне же не впервой!
Лет шесть назад, работая на островах Курильской гряды, Сева вообще исчезал на восемь месяцев. Родной Газпром что-то знал, поэтому тянул время и в розыск не подавал, но о пропаже заявила жена, чтобы потом признали погибшим. Поговаривали, что Кружилин бежал в Японию и там неплохо устроился благодаря своим математическим способностям. Когда супруга получила всё, что хотела, — наследство, развод, она вышла за другого, который успел удочерить единственную дочку Кружили-на. И тут от Севы пришла телеграмма, что он жив-здоров и скоро будет дома.
Оказалось, что топограф застрял на острове вместе с четырьмя ящиками материалов, и, пока добросовестно перепроверял результаты работы целого отряда, опоздал на последний паром. Зимогорить он не собирался, уговорил местных военных мореходов перебросить его на Сахалин субмариной: в девяностых, когда не платили денежного довольствия, иные капитаны-подводники тайно промышляли подобным бизнесом. Поскольку Сева вёз важные материалы топосъёмки, Газпром согласовал с ним оплату за столь экзотическую переправу, но едва атомная подлодка отчалила от острова, как командир получил приказ немедля выдвинуться в Индийский океан. Про топографа на борту на какое-то время впопыхах забыли, а когда вспомнили, высаживать было поздно и некуда. Кружилина каким-то образом зачислили в команду помощником штурмана и даже рабочую форму выдали — так он сам рассказывал.
Полгода Сева патрулировал нейтральные воды океана, заходил в индийские порты и даже умудрился поймать в тропиках и привезти дочке в подарок настоящего кольчатого голубого попугая, которого на обратном пути научил говорить. А чтобы сделать весёлым своё неожиданное возвращение, невольный путешественник в квартиру не постучал, а запустил через форточку попугая, который полетал по комнатам, сел на зеркало и сказал:
— Здравствуйте, мои любимые! Я вернулся!
Дочка сразу догадалась, кто привёз ей чудесную птицу, но что было дальше, как его встретили, никто не знал; только заметили, что всегда весёлый Сева Кружилин после похода в Индию сделался ворчливым и нудным женоненавистником.