Это была не та девица, которую звал в бреду несчастный турист и перед которой благоговел Сева Кружилин, но впечатление на мужчин она производила и притягивала внимание не только ярким костюмом и высоченным ростом. Если смотреть издалека, то вроде бы воздушная, приблизишься — приземлённая, без комплексов, которые бы воздвигали некие барьеры. Обычно такие люди с первой минуты вызывают чувство, будто их давно знаешь. Оставалось лишь гадать, откуда, с каких подиумов Репьёв снял эту деву и так оперативно послал на помощь одинокому геодезисту в каменистую дикую пустыню.
Они выпили по чашке кофе, прежде чем Терехов спросил имя.
— В прошлой жизни звали Полиной, — призналась она, разглядывая его скользящим неуловимым взглядом. — Но можешь звать Палёна.
У неё в одной реальности шла вторая жизнь. Женщины на Укоке носили имена редкие, замысловатые и наверняка верили, что по своей или чужой воле поменяв его, меняли и судьбу.
— Сама придумала? — усмехнулся Андрей.
— Нет... Так окрестил Репьёв, а мне нравится — Палёна... В их деревне так называли анютины глазки, цветы.
— Красиво звучит...
— Ты же сейчас гадаешь: откуда Георгий взял такую девицу? — провидчески спросила она и усмехнулась. — Хочешь, сама расскажу?
— Потом, — уклонился он, ощущая некую паутинную завораживающую липучесть её голоса. — Нам давно пора на работу.
Она словно не услышала, продолжая плести кокон из вкрадчивых, легко слетающих с уст слов.
— Знаешь, Репьёв предложил назваться Ландой. Поэтому ссадил за километр, чтобы явилась сама... Ты слышал про Ланду? Так называют дух принцессы Укока.
— Слышал. И что же не назвалась?
— Ты бы не поверил, правда?
Терехов окинул её взглядом.
— Не поверил бы. Её вон милиция ловит — поймать не может. А тут является сама...
— Вот, а Георгий просил сыграть, — Палёна улыбнулась. — Хотел приколоться. Нет, я бы смогла, и даже репетировала, пока шла. Не впрямую назваться, а всего лишь намекнуть, чтоб сам догадался. Но когда увидела, поняла: у тебя высшая степень самоконтроля. Репьёв плохо тебя знает. Про таких говорят: себе на уме. Я права?
— Абсолютно.
Подыгрывание вызывало у неё доверительный тон.
— Георгий не учёл ещё одно обстоятельство. Назовись я Пандой, взяла бы на себя карму шаманки!
Почти все, кто приезжал на плато в поисках «мест силы», порталов и прочих эзотерических фантазий, оперировали стандартным набором специальных терминов, типа: карма, эгрегор, чакры, реинкарнация. И когда говорили между собой, произнося эти хрустящие слова, понимали друг друга с полуслова, что сразу сближало незнакомых людей. Когда подобные обсуждения случались в присутствии Терехова, а туристы возле стана геодезистов останавливались часто, то он тоже натягивал на себя маску посвящённого мистика, многозначительно кивал или даже сдержанно ронял одно слово: