Узнав о возвращении в деревню экспедиции, жена учителя прибежала в избу Пульки-Поавилы и со слезами на глазах стала умолять солдат рассказать, где ее муж и что с ним.
— А мы его в глаза не видели. Нет, с нами он не ехал, — пожимали плечами солдаты. — Может быть, наш летописец что-то знает. Он вон в той соседней избе.
Медлительный возчик, читавший письмо от жены возле дверей, поднял голову и хотел было рассказать Анни, что он слышал от товарищей, но Анни уже выскочила из избы и побежала в дом Хилиппы.
Магистр сидел за столом и листал свои записи.
— Где мой муж? — бросилась к нему Анни. — Что вы с ним сделали? — задыхаясь и чуть не плача, спросила она.
Магистр вылупил свои и без того выпученные глаза, не зная, что сказать.
— Он остался на Мурманке, — помедлив, ответил магистр, уставившись в свои записи. — У своих…
— Вы убили его?
Жена Хилиппы стала успокаивать Анни:
— Как ты можешь такое подумать? Финны ведь образованные. А Степан Николаевич твой вернется, вот увидишь. Это бог хочет испытать тебя, но он тебя не накажет, — говорила Оксениэ с благочестивым видом.
Когда Анни, подавленная тяжелым предчувствием, ушла, Хилиппа подошел к магистру и тоже поинтересовался, не довелось ли господину магистру слышать что-нибудь о его сыне.
— Он еще до вас отправился в Кемь, — сказал Хилиппа. — По каким-то вашим делам.
Канерва растерялся. Он, действительно, слышал кое-что о судьбе Тимо. Но как сказать об этом отцу?
— К сожалению, ничего не слышал, — сказал он и опять углубился в свои записи.
У Хилиппы задрожало левое веко. Охваченный тревожными мыслями о судьбе сына, он даже забыл о том, что собирался рассказать магистру, как Поавила бросил в него топором.
Магистр задумчиво перелистывал клеенчатую тетрадь, в которой вел летопись похода.
«…В волостном правлении Вуоккиниеми мы провели собрание соплеменников. В селе нашлось несколько наших друзей. Однако и здесь большинство «крещеных» смотрело на нас косо. Один крестьянин, вернувшийся с германской войны, заявил: «Мы устали воевать». Лейтенант Сиппола тут же дал достойный ответ: «А мы еще не устали!» Вперед, скорее вперед!.. Сергеев остался в Ухте организовывать местный отряд шюцкора… Некоторые из участников экспедиции по дороге занимаются воровством, крадут у местных карелов и даже у своих товарищей… В Паанаярви встретили роту капитана Куйсмы, прибывшую через Реболы. По первоначальному плану рота должна была следовать через Ругозеро, но они не рискнули зайти туда, узнав, что там имеются вооруженные карельские большевики, и пошли в обход. Теперь у нас свыше 500 человек. С такими силами можно дойти и до Петрограда…» (читая эти строки, магистр поморщился). «…В Войярви перед нашим приходом побывала разведка красных. …В Подужемье вступили 7 апреля 1918 года. Там мы захватили четырех разведчиков, присланных из Кеми. Они оказались красными финнами. У одного из них нашли записную книжку. Была в ней такая запись: «Десять лахтареи я отправил на тот свет, и рука не дрогнет, если еще встречусь с ними». Сперва хотели расстрелять этих красных, но потом решили не тратить патронов и бросили их живыми в порог Ужму.