— До Войярви они еще не успели добраться, — подумал Харьюла вслух, разглядывая зимник, с которого начиналась дорога к границе.
Донов молчал. Конечно, реку можно перейти, лед выдержит. Но успеют ли вернуться обратно? Распутица уже начинается, попробуй пройти потом по такому бездорожью. Да и железную дорогу оставлять без охраны нельзя. Ведь в Петрограде перед отрядом была поставлена задача не только отбить нападение белофиннов, но также организовать и охрану железной дороги. Харьюла об этом, конечно, не знает.
— А нашим в Финляндии сейчас жарко приходится, — рассуждал Харьюла. Он посмотрел на Донова таким взглядом, словно от того зависела судьба финляндской революции.
— Я все понимаю, но…
— Но боитесь выступить, — мрачно продолжил Харьюла, насупив белесые брови.
Донов резко повернул голову и пристально посмотрел на собеседника. Знай он этого парня в финских пьексах и в чуть сдвинутой набекрень шапке немного побольше, он бы постучал пальцем по его лбу: мол, не варит твой котелок, товарищ. Но с Харьюлой они познакомились буквально несколько часов тому назад. «Боитесь выступить…»
— Конечно, боимся, — усмехнулся Донов. — Где уж нам…
Харьюла смутился. Он почувствовал, что перехватил, но уступать ему не хотелось.
— Триста бойцов могут в тылу у лахтарей таких чудес натворить…
— Давай-ка поднимемся на гору, — предложил Донов.
Подужемье, как и другие карельские деревни, расположенные на Кеми, тянулось вдоль берега. От других деревень село отличалось лишь тем, что в нем была всего одна улица, по одну сторону которой у самой воды стояли деревенские бани, а по другую выстроились в ряд добротные большие избы с пристроенными к ним хозяйственными дворами. За избами начинался крутой склон горы. На этом склоне, где посевам не были страшны никакие заморозки, находились огороды и ячменные поля селян. На той же горе, возвышаясь над всем селом, стояла церковь. Донов и Харьюла шли вверх по тропинке, ведущей к церкви.
Тем временем село начало оживать. Над избами закурились запоздалые дымки, люди стали вылезать из укрытий, выходить на улицу. Еще не пришедшие в себя от испуга и удивления деревенские женщины настороженно следили за красноармейцами, неожиданно заполнившими село; некоторые, посмелее, вступали в разговоры с бойцами.
— А-вой-вой, мы-то думали, что зараз воевать начнут, — охала какая-то молодуха. — Залезли в подпол, а мужики в лес…
Поднявшись на гору, Донов стал рассматривать в бинокль противоположный берег реки. Возле порога что-то чернело. Донов передал бинокль Харьюле.
— Кажется, лодка, — сказал тот.