— Господин…
— Встань на четвереньки и ляг грудью на кровать. Не поворачивайся.
Я опустилась на пол, но затряслась сильнее. Он просто ждал: возражу — накажет, буду медлить — разозлится… и все равно накажет. Повернулась на коленях и легла на край.
— Ноги раздвинь, руки вытяни вперед. Зацепись пальцами за другой край и не отпускай.
Выполнила и это, а лицом уткнулась в постель. Хотелось оглянуться и посмотреть, что он делает, но не решалась. Кажется, расслышала, как он расстегивает брюки и от этой мысли сжалась окончательно. Ткань его одежды коснулась моей кожи, и я перестала дышать. Он сел за мной, потом наклонился к моему уху и сказал:
— Анальный секс не так ужасен, как ты себе придумала. Но если ты будешь так напрягаться, то это будет по-настоящему жутко, — тихий смех ничуть меня не успокоил. — Обещаю, что мы обязательно им займемся, но не сегодня. Нужна подготовка. Но из моей квартиры ты уйдешь, только пройдя минимальный курс.
Ничего в прозвучавшем радости не приносило, но я зацепилась только за «не сегодня» — кажется, любое «не прямо сейчас» для меня уже награда! Он отстранился и вдруг ударил чем-то по ягодице — предполагаю, ремнем. Но с небольшим размахом. Я вскрикнула скорее от неожиданности, чем боли.
— За что я тебя наказываю?
— За то, что я пропустила ужин… нарушила правило, господин.
— Верно, в следующий раз наказание будет серьезнее.
— Да, господин… — и я вскрикнула от очередного удара.
Это совсем ничего — неприятно, болезненно, но вполне терпимо. Максим Александрович явно не бьет в полную силу. Но по одному месту, потом будет гореть… Но это ничего. Я зажмурилась, настраиваясь вынести сколь угодно долго.
Он вдруг запустил вторую руку мне под живот и нырнул пальцами между половых губ, сразу нашел клитор. Я выгнулась. И сразу получила удар — на этот раз сильнее. Пальцы внутри задвигались быстро — и очередной резкий удар.
— Чего сейчас больше? — голос его был тихим и даже холодным. — Удовольствия или боли?
Еще один хлесткий удар. Но вместо вскрика вырвался стон, бедра сами подались вперед, чтобы скольжение внутри ощущалось сильнее. Два удара, я вцепилась зубами в пододеяльник и тут же отпустила, вздрагивала от боли и оттого насаживалась на пальцы сильнее, каждый раз выдыхая все более громкие стоны. Напряжение в теле стало мучительным, боль будто перемешалась с наслаждением. Новый удар был другим — жгучим. Похоже, Максим откинул ремень и бил теперь ладонью.
— Чего ты сейчас хочешь — чтобы я остановился или чтобы продолжал?
Вместо ответа я выгнулась под очередным ударом. Выбрать из этих вариантов невозможно, я будто уцепилась руками на самой границе между разными ощущениями, но уже забыла, которое из них мне нужно больше. Еще удар, еще… и снова — я давно перестала считать. Я была готова умолять его, чтобы он прямо сейчас взял меня — сам, не пальцами. Как угодно грубо, сейчас совершенно неважно.