Меня стали оформлять в родовом отделении. Рожала я по направлению от четвертого управления. Кто не в курсе, это был самый блатной блат в те далекие годы. Четвертое управление – это ЦК. В Центральном комитете Коммунистической партии работал мой дед. Он и расстарался для внучки на номенклатурные роды. В чем, правда, были мои привилегии, я так и не поняла. Тем более, что я забыла взять в роддом паспорт и даже, что значительно хуже подействовало на оформляющую меня медсестру, забыла, какую должность занимает дедуля в этом комитете.
Поэтому отнеслись ко мне как к Дмитрию-самозванцу. Но все-таки определили в пустую темную палату с одинокой скрипучей железной кроватью. Посидев с часок на холодной панцирной сетке, слегка декорированной тощим матрасом, я вышла поискать туалет. Но тут же была возвращена в свою камеру неумолимой властной рукой медсестры. Сестра велела мне пользоваться ночным горшком под койкой. Нагнувшись и узрев мерзкий железный горшок, я чуть не взвыла от горя. Все детсадовские кошмары вернулись ко мне. Я не могла поверить, что этот ненавистный атрибут казенного детства догнал меня и здесь. Однако делать было нечего, и я решительно дернула горшок на себя. Упс! Супрайз! Горшочек оказался полным. Ну, честно говоря, уже не таким полным. Часть его содержимого украсила мой больничный прикид. Обтекая и теряя тапки, я опять потащилась на дежурный пост. Тут уже потеряла терпение медсестричка:
– Не буду я тебе новую рубаху давать, – закричала она. – Все равно скоро еще хуже изгваздаешься.
На этой патетической ноте она закончила свой монолог, втащила меня в больничную камеру и вколола целый шприц снотворного. Видимо, не хотелось ей всю ночь наблюдать, как по коридору взад-вперед, роняя тапки и стеная, ползает тощее обосранное чудище, которое всего лишь часа два назад было милой и ухоженной маминой дочкой и любимой мужниной женой-красавицей.
До сих пор мне кажется, что лечение схваток снотворным – не самая удачная идея. Но, насколько мне известно, этот чудесный терапевтический прием используют и в наши дни под кодовым названием «медикаментозный сон». Типа чтобы мамаша будущая отдохнула. А что там с ребеночком происходит, который, собственно, уже на подходе, никогда никого не интересовало?
Я, в жизни не видевшая никаких лекарств, кроме анальгина, вырубилась замертво.
Шли часы. Моя мама, не находившая себе места от тревоги, заставила мужа искать частные ходы в данное заведение. Спустя какое-то время был обретен врач местного значения, которого попросили отыскать меня и посмотреть, что происходит. Врач все сделал и с легким сердцем сообщил моему мужу, что я крепко сплю. Моя мама, понимавшая, что в нормальных родах надолго не уснешь, сделала вывод, что, видимо, я уже померла, а компетенции врачей не хватает для того, чтобы отличить временный сон от вечного. Короче, дома началась паника.