Он наблюдал, и за ним наблюдал кормчий с ушкуя. Потом подошёл к Саше:
– Что, нравится, как Фрол работает?
– Нравится, со стороны легко делает, крепок мужик.
– А то! Сам-то не хочешь попробовать?
– Воин я, не амбал.
– Да ну? Под князем, в дружине?
– Нет.
Врать не хотелось. Если кормчий начнёт расспрашивать, недолго попасть впросак. И правду не сказал про Святую землю. Не видел он славян в Иерусалиме и Акре. Может, и были, да встретиться не довелось. Среди рыцарей встречались люди разных национальностей, но ценились доблесть и умение, а не страна или язык.
– Вроде молод ты для воина, – засомневался кормчий.
– Какой есть. Тебе какой в том интерес? Я не наниматься пришёл. Стою и смотрю, никого не трогаю.
Кормчий счёл, что Александр обиделся.
– Ты прости, коли ненароком обидел. А пойдёшь ко мне?
– Я ведь воин, а не ушкуйник.
– Грести на вёслах – большого ума не надо, только сила и выносливость. А воинское умение пригодится. То разбойники, то басурмане обидеть норовят, а у меня товар на судне, скорбно будет, если обдерут как липку.
– Как платить будешь?
Александру хотелось выяснить условия.
– Мой харч, одна новгородская деньга в день. А коли трофеи будут – десятина.
Странно, что кормчий о трофеях сказал, судно-то у него торговое, не военное.
Саша раздумывал. Страну посмотреть можно, навык приобрести. К тому же скоро холода пойдут, реки льдом покроются, судоходство остановится. Месяц до той поры, один рейс получится.
– Мы во Владимир идём. Туда и назад. Старики говорят, зима о нонешнем годе ранняя будет и лютая.
– Ладно, договорились. Когда быть?
– С вещичками к вечеру. С парнями познакомишься, а утром раненько выходим.
Пожали друг другу руки, скрепив договор. А что Александру собираться, если у него один мешок, в котором оружие и одежда. Сходил в главный собор Новгорода – Софийский, поставил свечку за успешный речной поход. Потом в харчевне посидел, попил пива, каши с убоиной поел под пироги с рыбой. В плавании выбирать не придётся, будет есть то, что вся команда. Уже перед тем, как в номер подняться, купил каравай хлеба и шматок солёного сала, он привык всегда с собой запас иметь.
Сложил к вечеру всё в мешок, комнату осмотрел – не забыл ли чего? Да и к причалу пошёл. На берегу у судна уже вся команда сидит – восемь человек и кормчий Савелий. С Александром десять человек. Ушкуй по длине и ширине как городской автобус. Судно плоскодонное, может пробираться через мелкие места, не то что ладья, у которой киль и осадка глубже. Но и груза она берёт больше. Савелий с командой его познакомил. Александр имена у всех не запомнил с первого раза. Лица у всех ушкуйников дублённые ветрами, а в общем – рожи разбойничьи. Но выбирать не приходилось, в конце концов, не детей с ними крестить.