Лавка Каммина помещалась почти на углу Силвер-стрит, рядом с каретной мастерской, и перед ней, прислонившись к перилам крыльца, стоял Мик О’Коннелл и клевал носом. Он должен был следить, не покажутся ли полицейские на Джексон-стрит справа. Напротив него, возле лавки жестяника, стоял Боров, тоже полусонный, и следил за другим концом Джексон-стрит. Немного подальше, у поворота в переулок, на той стороне Джексон-стрит, стоял маленький щуплый человечек, окрещенный Миком «Трясучка», так как страдал пляской святого Витта. Он наблюдал за переулком, на случай если бы полиция неожиданно нагрянула оттуда. Прозвище свое он заслуживал вполне: стоя «на стрёме», он то вскидывал руку, то дергал шеей, то брыкался левой ногой.
Позади лавки в удобных наблюдательных пунктах стояли еще караульные и с большим или меньшим вниманием поглядывали по сторонам.
Боров был обижен и зол. Его сняли с почетной должности привратника и вышибалы и разжаловали в караульные, ибо Джон Уэст утверждал, что, прояви он больше ловкости, полицейских можно было задержать на несколько минут, а тем временем успели бы спрятать улики. Опала стоила Борову пяти шиллингов в неделю, но прошли те времена, когда он мог спорить с Джоном Уэстом. Он стоял неподвижно, прислонившись к стене; в углу рта торчала папироса, поношенная шляпа была заломлена набекрень. Время от времени он подымал глаза и лениво оглядывал улицу.
Вдруг он отошел от стены, заслонил глаза рукой, потоптался на месте, потом круто повернулся и со всех ног бросился бежать. Шляпа свалилась у него с головы, но он не остановился подобрать ее. Добежав до лавки, он вихрем ворвался в комнату.
— Джек! Джек! — закричал он, еле переводя дух. — Идут! Двое! Я видел их!
Джон Уэст выскочил из задней комнаты.
— Ты уверен?
— Конечно уверен. Старик Девлин и эта сволочь — Грив.
— Ты знаешь, что делать. Выгони всех. Скажи Джо, чтобы убрали все билеты, щиты и деньги.
Боров выбежал во двор с криком;
— Полиция! Уходите все! Они идут сюда!
Клиенты не стали дожидаться второго сигнала. Они ринулись к открытым воротам, чертыхаясь, толкая и давя друг друга. В один миг паника передалась толпе, собравшейся в переулке и на Бэгвилл-стрит.
Джон Уэст сгреб деньги со стола в задней комнате, но впопыхах забыл маленький столбик серебряных монет: когда он выбежал в первую комнату, чтобы взять деньги с прилавка, Боров прошмыгнул в дверь со двора, схватил серебро, сунул в карман и кинулся к воротам; выбежав в переулок, он наскоро, кое-как притворил их за собой.
Через несколько минут в лавке Каммина и вокруг нее не осталось ни души; даже караульные — и те скрылись. Только Джон и Джо, торопливо совещаясь, стояли за прилавком. Джо сохранял спокойствие, но его брат был бледен и весь трясся.