Джон Уэст видел, как Джим, унылый и пристыженный, прощался с женой. Миссис Трэси, маленькая, бедно одетая, уже поблекшая женщина, обняла мужа и, еле держась на ногах, судорожно всхлипывая, вышла из притихшего переполненного зала суда. Джон Уэст догнал ее и сделал неловкую попытку сказать несчастной женщине что-нибудь в утешение. Она подняла голову, посмотрела на него из-под прядей волос, упавших ей на лоб, и сказала, с трудом подавляя рыдания, но смело и гневно:
— Ну, теперь вы довольны?
Однажды вечером, месяца полтора спустя, констебль Броган в штатском платье явился к Джону Уэсту на дом с черного хода.
— Можно поговорить с вами с глазу на глаз? — спросил он, когда Джон Уэст отпер дверь.
Они обогнули дом и подошли к воротам.
— Девлин не посылал меня, но… — запинаясь, заговорил Броган.
— И вы, и ваш Девлин можете катиться ко всем чертям, если желаете знать! — сказал Джон Уэст. «Вот собака, — подумал он, — сколько перебрал у меня денег, а что толку?»
— Э-э-э… Вы меня не поняли, — поежившись, продолжал полицейский. К Джону Уэсту он относился так, как любой взяточник относится к дающему взятку: угодливо, но зная наперед, что, как ни старайся, будешь получать щелчки.
— Отлично понимаю, — сказал Джон Уэст. — Вы боитесь, что я расскажу про деньги, которые я вам платил.
Джон Уэст вовсе этого не думал. Но его душила злоба, оттого что пришлось прикрыть тотализатор и унизиться до букмекерства; ему хотелось хоть чем-нибудь отомстить полиции.
— Этого вы не сделаете, — возразил Броган.
— Вы уверены? А вот увидите.
Броган — игрок, пьяница и распутник — постоянно нуждался в деньгах, и без соверена, который он раньше ежемесячно получал от Джона Уэста, ему обойтись было трудно. Поэтому он предпочел не ссориться и продолжал как ни в чем не бывало:
— Вы этого не сделаете, когда услышите, что я вам скажу. Так вот: начальник не посылал меня, но я думаю, вы можете спокойно открыть свой тотализатор.
— Как так?
— А так, что это будет стоить вам пять соверенов в неделю, и все устроится.
— Что? Пять соверенов Девлину и по пяти соверенов каждому постовому? Ну, знаете, мне надоело платить за то, чего я не получаю.
— Пять соверенов за всё про всё. Постовой — только один. Это я сам. Значит, кроме меня и Девлина, никто вас не тронет. Платите мне пять соверенов в неделю, и я ручаюсь, что все будет в порядке.
— А откуда я знаю, что Девлин не помешает? Вы сами сказали, что он не посылал вас ко мне.
— Видите ли, собственно говоря, Девлин не участвует в этом деле. — Броган многозначительно кашлянул. — Ему неудобно, сами понимаете. Но если вы будете платить мне по пять соверенов в неделю, Девлин не станет вас беспокоить. Я знаю, что говорю. Открывайте лавочку — сами увидите. Понятно, потом, может быть, вам придется еще кое-кого поблагодарить. Без этого нельзя.