— Привет, — вяло бросила она, и подошла к холодильнику. Достала оттуда полупустую бутылочку молока, и, не желая идти за стаканом, выпила из горла.
Дмитрий стоял возле плиты и изображал бурную деятельность — дескать, завтрак сам себе готовлю, не мешай! Он всю жизнь терпеть не мог глазунью, поэтому тщательно взбалтывал яйца. Стоял спиной к жене, и очень жалел, что не мог ее сейчас увидеть. Что она там задумывает? Давно бы ведь ушла, если бы больше ничего сказать не хотела.
И точно:
— Ты опять натощак курил? — спросила Юля. Голос у нее еще был хрипловатый ото сна — Ну что ты как маленький? Сколько раз говорить тебе можно — натощак курить нельзя! Поел, а потом уж хоть всю пачку!
— Солнышко, конечно, спасибо за заботу, но я уже взрослый мальчуган. Представляешь, я уже даже женщину познал, поэтому позволь мне самому решать, когда можно курить, а когда нет.
Она только фыркнула, и, не громко хлопнув дверью, вышла вон.
«Ф-у-у-у! Что-то сегодня я легко отделался, хорошо неделя начинается», — подумал Дмитрий, глядя в след ушедшей досыпать супруге.
Если бы он только знал, как ошибается…
…Дверь с едва слышимым скрипом закрылась за спиной. На улице все еще было темно. Тяжелые черные тучи закрыли все небо, не давая пробиться сквозь себя, первым лучам восходящего солнца. Фонари еще полностью не погасили, но горели они через один. Вынужденная мера. Не могли пока что электростанции выделять достаточно количество электроэнергии, чтобы удовлетворять все потребности жизни города. А газовые, уже перестали использовать. Вот и горели фонари через один, а то и через два. Полностью освещались лишь центральные улицы города. Власти обещают запустить новую станцию, и закончить полную электрификацию города, но когда этот проект будет воплощен в жизнь, никто толком не знал.
Впрочем, света вполне хватало, чтобы не спотыкаться на каждом шагу, да не вляпаться в какую гадость.
Дмитрий закурил сигарету и выпустил струйку дыма вверх. Мелкий противный дождь, барабанил по плащу, норовя добраться до тела. Было довольно прохладно, наверное, всего градусов десять, не больше.
Малинин зажал шпагу под мышку и глубоко затянулся, бросив взгляд на часы. Дмитрий ни куда не торопился и мог позволить себе спокойно покурить. Времени, пока за ним не приедет экипаж, было еще предостаточно. По той же причине, он и не стал пристегивать шпагу к поясу, все равно придется снимать, когда в карету станет залазить.
Дмитрий водил близкое знакомство с личным кучером шефа, Виктором. Он-то и подбрасывал стража до отдела, так как все равно было по пути. Шефа же, Владимира Михайловича, до работы довозила жена, поэтому о том, что его служебной, очень дорогой каретой, пользуется кто-то еще, он не знал.