Вот кто сделал Берга «помощником начальника штаба левого фланга»; вот кого Багратион в
своем письме к Аракчееву назвал сволочами; вот против кого выступили, наконец, люди, утвер-
ждавшие, что «все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором
при армии...»
В конце концов, царя уговорили уехать в Петербург, вместе с «трутнями». Перед отъездом он
милостиво принял князя Болконского, и «князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не по-
просив остаться при особе государя, а попросив позволения остаться в армии».
Князь Андрей «потерял себя» в придворном мире, но мир этот жив, и живет он по прежним
законам — вся страна вздыблена, взметена, изменилась жизнь всех людей, кроме тех, кто окружает
царя.
«Эта жизнь неизменна... — говорит Толстой, — ...салон Анны Павловны и салон Элен были
точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад».
Изменилось все; даже казавшиеся заколдованным спящим замком Лысые Горы покинуты хо-
зяевами, разорены, через них прошла война. Но в Петербурге по-прежнему живут фантастической, вы-
думанной жизнью, и князь Василий сегодня ругает Кутузова последними словами, а завтра вос-
торгается им, потому что царь вынужден под натис ком общественного мнения назначить Кутузо-
ва главнокомандующим.
Мы помним, как описывал Толстой Наполеона, безжалостно подчеркивая толщину, короткие
ноги, пухлую шею... Кутузова он тоже не щадит: старый главнокомандующий «еще потолстел,
обрюзг и оплыл жиром», он, «тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошад -
ке»; в лице его и фигуре было «выражение усталости»... Но если Наполеон всячески заботится о
впечатлении, какое он производит на окружающих, то Кутузов — прежде всего естествен в каждом
своем движении; это и любит в нем Толстой.
Кутузов устал от долгой и трудной жизни, ему тяжело носить свое расплывшееся тело — всего
этого он и не думает скрывать. Как все старики, он боится смерти — он, умеющий быть невозмутимым
под пулями, «испуганно-открытыми глазами посмотрел на князя Андрея», услышав о смерти своего
друга, старого князя Болконского. Он естествен и здесь, он всегда остается самим собой.
Все, что говорит и делает Кутузов, он говорит и делает не так, как Наполеон и Александр I
Весь роман Толстого построен на принципе контраста — резкого противопоставления. Контраст
— в самом названии книги: «Война и мир». Контрастны войны: несправедливая, ненужная народу вой-
на 1805—1807 годов и Отечественная, народная 1812 года... Контрастны целые круги общества: дво-