граф едва не умер, услышав про сорок три тысячи, но и здесь он остался собой. «Да, да, — про-
говорил он, — трудно, я боюсь, трудно достать... с кем не бывало! да, с кем не бывало...»
Можно не любить Николая за многое, но здесь, в этой сцене, жалеешь и любишь его. «— Па-
пенька! па...пенька! — закричал он ему вслед, рыдая, — простите меня! — И, схватив руку отца, он
прижался к ней губами и заплакал».
Вернувшись в полк, Ростов «решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям». Может
быть, это первое по-настоящему взрослое его решение; и он выполнит его, но
жизнь пошлет его неискушенному уму новое испытание: случится беда с Денисовым.
Николай честный человек, мы много раз убеждались в этом. Он преодолел в себе трусость; он
презирал себя, когда расхвастался у Бориса; он не только мучительно пережил свой проигрыш, но
и нашел выход — ограничить себя во всем и вернуть долг родителям.
Да, он честен. Но оказывается, что быть только чест ным — мало, надо еще уметь размыш-
лять и рассуждать, и делать выводы, а этого-то не умеет и потому не любит Николай.
Как честный человек он бросается на помощь другу: едет к Денисову в госпиталь и оттуда от-
правляется в Тильзит искать царя, чтобы просить его помиловать Денисова.
Колесо истории тем временем резко повернулось. Проиграв французам сражение при Фрид-
ланде, Александр I понял, что воевать с Наполеоном ему не под силу, и решился на дружбу с ним.
Наполеону тоже была выгодна передышка. Оба императора встретились в Тильзите, имели долгую
беседу, после которой объявили себя друзьями. Вчерашний враг императора Александра и рода челове-
ческого, узурпатор, посланец дьявола Бонапарте сегодня стал царственным братом, императором Напо-
леоном. Борис Друбецкой, конечно, с легкостью принял эту перемену: в его доме уже собираются
французские офицеры, пьют и веселятся — он считает это естественным.
Но Николай Ростов, приехавший к Борису поздно вечером, переполненный впечатлениями
госпиталя, где никто не лечит живых и не убирает мертвых, озлобленный и огорченный делом Дени-
сова, — Николай с его природной честностью не может смотреть на французов без враждебности. В
эту встречу окончательно стало ясно, что Борис с Николаем разошлись навсегда и что рассчитывать
на помощь Бориса в деле Денисова безнадежно. Оставалось одно: прорываться к царю. Случай
помог — письмо удалось передать. Николай видел своими глазами, как появился царь, слышал свои-
49
ми ушами, как он ответил передавшему письмо генералу: «Не могу, генерал, и потому не могу, что