Выучить что-нибудь легкомысленно-бисовое наш хор тоже не сподобился, поэтому в подобных случаях на светских концертах объявлялась одна и та же незыблемая «русская-народная-песня-подмосковные-вечера».
Любите ли вы «Подмосковные вечера» так, как люблю их я? Я их не переношу, я даже шутить на эту тему не могу. Эта песня, в нашем исполнении, вызывала у меня приступы всех фобий и аллергий, какие существуют в природе. Я не пела. Я смотрела вниз и глубоко дышала, но до конца меня редко хватало, и я начинала ругаться с подругой, как она может это петь. Она, отбиваясь, шипела между фразами и щипалась, кто-нибудь из верхнего ряда пихал меня папкой, я переключалась наверх, администратор хора, певшая рядом, начинала рычать: «Прекратите, уже почти допели».
Я не люблю «Подмосковные вечера». И поэтому, только поэтому, а совсем не из-за какого-нибудь снобизма, я не присоединилась к нестройному хору, кисло затянувшему постылую песню.
Надо сказать, не только я отлынивала, нас и так было многовато на это помещение, поэтому отдувались те, кто находился ближе к восторженным слушателям.
И вот поем мы, поем, как вдруг в кафетерий вваливается американская мужская баскетбольная команда. Довольно шумно рассаживаясь напротив, они заинтересованно и фамильярно поглядывали на нас, перекидываясь короткими фразами (хм... вообще-то музыка звучит). Потом, разглядев сгрудившихся официантов, трепетно слушавших пение, и, видимо, поняв, что сейчас их обслуживать никто не кинется, а может, еще чем другим занедоволились или просто выпендриться захотелось, — но грянули они со всей дури бодрый американский марш. Мы обалдели.
Как же так можно: мы поем, зрители слушают, а тут поверх, как по ажурным кружевам кирзовыми сапогами, прет напролом мужланский марш. Зачем? И представьте себе этих парней: молодые, здоровенные, да у них размер ноги — половина нашего роста; а напротив — мы, маленькие учителки музыки, и один старик.
Больше всех расстроился Павел. Всю поездку он носился с нами, как наседка с цыплятами, подкладывая что послаще да помягче, а тут такое.
Он сделал попытку усовестить баскетболистов, но они не собирались останавливаться. Поискал глазами дирижерку, но она кивнула ему, мол, все нормально, ну их.
Он бормотал нам: бросьте, девочки, они же здоровенные мужики, и как им не совестно только? Не расстраивайтесь!
— Да вы что, — прошептала подруга, — они не знают, с кем связались, мы же поем на опоре, — и показала на свой живот.
Он посмотрел, куда она показала, но не успокоился. Качал головой и вздыхал.
А песня, не останавливаясь, перешла в «По Дону гуляет», а это вам не «Вечера», там есть где развернуться. Хор принял вызов.