Убедив себя, Децкий переключил ум на следственные заботы. «Вот что важно — найти, — сказал он себе. — Найти и воздать». Он оделся и поехал на квартиру Павла. Тут его втянули в поминальные заботы — мясо надо достать, закуски надо достать, сколько водки купить, людей на каждое дело назначить, и прочее, и прочее, без чего нельзя. В половине восьмого появился Петр Петрович, вошел в гостиную, навытяжку постоял и вышел — на работу необходимо. Децкий последовал за ним, на лестнице закурили.
— Да, брат, — вздохнул Петр Петрович. — Вот она, жизнь-то как!
— Ты чего, Петя, страдаешь? — усмехнулся Децкий.
Петр Петрович удивился и послал на Децкого пронзительный взгляд.
— То есть, что значит, чего? — возразил он осторожно, не понимая вопроса. — Человек погиб. Паша.
— Так чего ты страдаешь? — сказал Децкий. — Радоваться надо, бога благодарить. Тут такое назревает… Паша, можно сказать, спас всех… Чуть что, какая проверка — там спросите, — Децкий указал пальцем вниз, под землю. — Соображать надо, а ты горюешь…
— Ну это так, конечно, — согласился Петр Петрович, бегая глазами по стенам. — Но не плясать же, однако.
— Скажи, — резко спросил его Децкий, — ты что делал вечером позавчера?
— Телевизор смотрел, — без задержки ответил Петр Петрович.
— А потом?
— Спать лег.
— А Паша тебе не звонил?
— Нет. Ты только и звонил, — сказал Петр Петрович и удивился: — А в чем дело? Что было?
— Да так. Хотелось узнать, что он говорил напоследок.
— Нет, к сожалению, не звонил.
В девятом часу Децкий поехал к таксисту. Тот был дома, завтракал вместе с семьей.
— Уголовный розыск, капитан Децкий, — представился Децкий и протянул фотографию. — Не вспомните ли своего пассажира среди этих мужчин? Рейс в Игнатово, месяц назад, двадцать четвертого утром.
— Таких, кажется, не возил, — лениво отвечал таксист. — Вез какого-то, попросился на вокзале. Как тут припомнишь, каждый день по тридцать лиц мелькает. Это кабы знать наперед, что вам потребуется, так, конечно, смотрел бы, запоминал, а так: сел, вышел, по счетчику уплатил — и словно не виделись. Бывают разговорчивые, те дольше помнятся, но в Игнатово, нет, не помню пассажира.
Этот ответ смутил Децкого. А ведь правда, думал он, вспомнить случайного пассажира спустя месяц — дело почти безнадежное, редкая нужна память. Вор, конечно, не старался остаться в памяти, сел, просидел болваном, накинул пару рублей, как все делают, — и привет. С какой стати о нем память хранить. Вполне возможно, да и скорее всего, думал Децкий, что все остальные водители, ездившие в Игнатово, ответят то же самое: не помним, не узнаем, и этот ход с предъявлением снимка желаемого результата не даст. И что тогда делать, куда тогда тыкаться, Децкий не представлял.