Тронулись, Сенькевич засек время. Потребовалось соответственно три с половиной и шесть минут. К ним Сенькевич прибавил пять минут, затраченные на повторное посещение квартиры. Округленно выходило пятнадцать минут, и значит, преступник должен был выйти из сберкассы в девять тридцать пять. Но это противоречило рассказу кассирши. И еще одно рассуждение мешало Сенькевичу принять такие расчеты: Пташук не мог бросить на вокзале свою машину. А чужую? А частник? А такси?
— Сколько, Валера, сейчас времени? — поинтересовался Сенькевич.
— Час.
— Обедать не хочешь?
— Как прикажете.
— Ну уж, прикажете. Попрошу. Может, отложим на полчаса?
— Хоть на час.
И они поехали к дому Павла.
Во дворе уже собирался народ. Сенькевич вышел из машины и подошел к толпе. У подъезда в кругу деловых мужчин стоял Децкий. Недолго подождав, Сенькевич его окликнул.
— Юрий Иванович, прошу извинить, что в такой час, — сказал он раздосадованному Децкому, — но минутное дело. Нет ли здесь кого-нибудь из ваших купальских гостей?
— Почти все.
— Пригласите, если не затруднит. Я на скамеечке обожду. Кого-нибудь, кто ехал вместе с Пташуком электричкой.
Через минуту к нему был подведен равный Децкому ростом крепыш и представлен:
— Смирнов. Петр Петрович.
Оставшись с Петром Петровичем наедине, Сенькевич пригласил его сесть рядом и назвался:
— Моя фамилия Сенькевич, я — инспектор уголовного розыска. У меня к вам, товарищ Смирнов, несколько вопросов.
— Пожалуйста! — изготовился Петр Петрович.
— Вы, как я понимаю, работали с Пташуком?
— Нет, он у Децкого работал, а я завскладом работаю.
— Мне не в том суть, — сказал Сенькевич. — Вы знакомы по работе?
— Да, по заводу.
— Так вот что меня интересует. Месяц назад вы ездили на дачу к Юрию Ивановичу. Постарайтесь вспомнить, где именно на вокзале вы встретились с Павлом Пташуком?
— Нигде, — ответил завскладом. — Мы с женой взяли билеты и сели в вагон. А встретились в Игнатово, на перроне.
— А не знаете, кто ехал вместе с Пташуком?
— Вроде бы никто. Каждые ехали врозь. Там такая была давка — сравнений для нее нет. Да и не договаривались встречаться…
— Ясно! — с приметной веселостью заключил Сенькевич. — Спасибо, товарищ Смирнов. Вы мне помогли.
— Что ж, рад, — ответил, однако, без радости завскладом.
Разговор, действительно, был полезным. Теперь версия о возможностях Пташука исполнить преступление получала реальную основу. Если не было встречи на вокзале, если каждая пара ехала сама по себе, отдельно от других, если компания сбилась в Игнатово по выходе их вагонов, то открывался простор для предположений, то Пташук терял зависимость от электрички. Задача его упрощалась, он получал свободное время; было бы лучше сесть в поезд, но не составляло беды и опоздать. От преступника требовалось одно — выйти на перрон в минуту прибытия поезда. Хитрость не отличалась оригинальностью — обогнать электричку машиной, явиться в Игнатово хотя бы минутой прежде. Технически исполнить такой ход легко: достаточно нанять частника или такси. Частника, конечно, предпочтительнее, но строить свой план в расчете на частную машину, налагать на него такое жесткое условие, преступник не мог: везти за город, в Игнатово, незнакомого пассажира — такого владельца собственной машины надо поискать. Времени же в обрез. Если и попался отзывчивый на чужую просьбу частник, то разыскать его теперь нереально. Но ровно столько же шансов, думал Сенькевич, что преступник воспользовался такси.