- А что случилось?
- Джинетто изменился почти внезапно. Не хотел учиться. Я посылала его в школу, тут совсем рядом, а он не ходил, пропускал уроки, дни напролет просиживал в баре с бездельниками, которые были старше его.
Надя рассматривала лоскуты материи, разложенные на столе: "Очень красивые", - заметила она.
- Я хотела, чтобы он научился рисовать, в детстве у него получалось прекрасно.
Она встала, сняла со стены картинку - дом и два деревца.
- Он нарисовал это в семь лет. Видите луну? Женщина явно гордилась этим наивным и по-детски беспомощным пейзажем, на котором внизу было красиво написано чернилами: "Маме от ее Джино к Новому году. Целую и желаю самого лучшего".
- Несколько дней назад произошла скверная история, вы знаете, около вокзала Гарибальди. Она стоила жизни невинному человеку. - Амброзио старался говорить тихо, не торопясь. - Ваш сын вел мотороллер, на котором сидел еще один, некто...
- Пиппо, я знаю. Они одногодки, но Пиппо уже совсем как взрослый. Хулиган, пьянчужка. Это из-за него все наши беды. Его тут все знают.
- Как и его отца, надо думать? Она утвердительно кивнула головой.
- Отец осужден, - добавила Надя, - за вооруженный грабеж. Специалист по банкам.
- Почему ваш сын сегодня вышел из дому? - спросил Амброзио. - Он ведь находился под домашним арестом.
- Джинетто позвонили. Примерно в пять часов.
- Позвонили?
- Я не поняла, кто ему звонил, знаю только, что после звонка он очень расстроился. Я спросила, что случилось, но он не ответил и ушел в свою комнату. Конечно, нельзя было оставлять его одного, но мне необходимо было выйти купить кое-что к ужину. - Она показала на целлофановый мешок на белом столике, в котором угадывалась буханка тосканского хлеба.
- Вас долго не было?
- Четверть часа, не больше. Когда я пришла, он уже ушел. Я ужасно заволновалась именно потому, что ему строжайше запретили выходить, вы же знаете. "Снова влипнет в какую-нибудь историю", - подумала я. И выбежала на улицу, забыла даже взять зонтик. Потом услышала полицейскую сирену, увидела всех этих людей под фонарем... - Она прикрыла рукой глаза. - У меня сразу возникло предчувствие, я уже знала, что на земле, в крови, под дождем мой сын, мой мальчик...
В тишине ярко освещенной квартиры слышался глухой шум холодильника, из соседней комнаты доносился голос Мерилин Монро, которая пела "Бай, бай, бэби". По странной ассоциации Амброзио вспомнился коктейль, который назывался "Невада", с темным и крепким ромом, бар по улице Верди, куда он ходил перед тем, как встретить Эмануэлу.