– Я слышал, вы меня искали.
Я повернулся. Коренастый человек лет пятидесяти стоял в шести дюймах за правым плечом. Одет в форму уборщика.
– Извините? – не понял я.
Вместо ответа мужчина отошел к кабинкам и стал одну за другой открывать дверцы, проверяя, нет ли кого.
– Тут протягивают веревочные ограждения, и ставят рамки, и уверяют, что вам обеспечена безопасность, – заговорил он, – а на самом деле охрану аэропорта может обойти любой, надо только знать ходы.
Я нервно застегнул брюки и отошел от писсуара. Если позвать на помощь, услышит ли кто-нибудь? Включился автоматический слив, и я вздрогнул, когда грохот воды отдался в пустой уборной.
– Туалет не работает? – спросил я. – Я не видел объявления.
Уборщик проверял кабинки, поглядывая на меня в зеркало.
Я вспомнил дневник сына.
Волк или овца?
– Вы меня знаете? – спросил уборщик.
Я в недоумении уставился на него. Все времена сошлись в эту минуту. Это был сон – сон об уборщике. Он что-то символизировал. Только что? Потом я понял – не знаю, как. Под ногами распахнулась черная дыра.
– Вы Марвин Хуплер.
Он кивнул.
– Капитан Марвин Хуплер, – уточнил я. – Спецназ, в отставке.
– А вы – Пол Аллен, – сказал он. – Врач, живете в Колорадо, ранее в Коннектикуте, ранее в Нью-Йорке. Я слышал, вы меня ищете.
У меня пересохло во рту:
– От кого?
Хуплер закончил обход кабинок, постоял, прислушиваясь, с рассеянным видом, и, убедившись, что мы одни, повернулся ко мне лицом:
– От людей.
У меня вспотела спина.
– Мне нужна ваша помощь, – сказал я. – Мой сын…
Он покивал.
– Я встречался с вашим сыном. Один раз, в поезде.
Сердце у меня забилось.
– В товарном поезде, – уточнил я.
– Он сказал, что его зовут Картер, но его звали иначе.
– Да, Дэнни. Дэниел.
Хуплер отвернулся от меня, чтобы вымыть руки: мыло и вода подавались ему на руки автоматически.
– У вас есть вопросы, – сказал он. – Ваша жизнь перевернулась, и вы ничего не понимаете.
Я кивнул.
– Такое случается, – продолжал он. – События. Они подкрадываются со спины. Как те астероиды – как их называют… глобальные убийцы. Вышибают вас из жизни непонятно куда.
– Я должен знать, что произошло, – сказал я. – На самом деле.
Он смотрел на меня, оценивая что-то: уровень отчаяния, готовность услышать жестокую правду, насколько я съехал с катушек…
– У меня был сын, – сказал он. – Максвелл. Он задохнулся, подавившись морковиной в детском садике. Я был в Йемене, воевал. Мать приготовила ему завтрак с собой – яблоки и морковку. Здоровое питание. Она положила маленькие морковки из готового завтрака для малышей. Ему было три года.