Пыль дорог и стали звон (Карпов) - страница 82

— Таков уж мир людей. К тому же, уж не обижайся, но зачастую это справедливо. Твои сородичи редко выбираются к нам иначе как с целью пустить кому-нибудь кровь. Так что доказать, что «ты не такой», ты просто не успеешь.

— Неужели для него совсем нет места здесь? — Спросил Таринор.

— Похоже на то. — Отозвался Бьорн. — Хотя, он может отправиться в Лунное Пристанище. Действительно! Только сначала придётся добраться до Эрбера, а оттуда по реке. Впрочем, это не так далеко, к тому же, до Эрбера можно взять повозку, а до Пристанища — лодку. В любом случае, там ему будет безопаснее.

— Возможно, это действительно лучший выход. Я чужак в этом мире. — Пробормотал Драм и вдруг просиял. — Насколько мне известно, в Лунном Пристанище расположен крупнейший храм Селименоры. Это знак! Судьба ведёт меня туда.

— Тем лучше. — Улыбнулся Бьорн. — Я объясню, как добраться туда. Ну, а тебе, Таринор, думаю, не нужно объяснять, что делать дальше верно?

— Ага. — Наёмник на несколько секунд погрузился в собственные мысли. Почему-то мысль о том, что Драм покинет его, не вызывала в нём радости. Хотя он всегда работал один, и это было странно. Таринор встрепенулся и переспросил. — А ты о чём?

— Насколько я понял, ты ищешь работу? А в этом случае ты первым делом отправляешься к лорду города. — Бьорн вдруг развеселился. — Помнится, в одном городке, уж не вспомню сейчас, где, с работой для него было так глухо, что получив отказ у лорда, он отправился к городским чиновникам. Не найдя ничего и там, он пошёл к купцам и ремесленникам. И так далее. В общем, дело кончилось тем, что он изводил крыс в самом загаженном трактире города. Или в тот раз тебе пришлось собирать репу на крестьянском дворе в предместьях?

— Напрасно смеёшься, Бьорн. Если бы я воротил нос, то помер бы с голода в первую же зиму. И ты, кстати, тоже. Думаю, о твоих похождениях былых времён рассказывать не стоит.

— Уж избавь наши уши от этой тягомотины, Тар. — Улыбка начальника стражи стала не столь весёлой. — Ну, думаю, на этом всё. Игнат, можешь занять койку вон в той комнате. Таринор, удачи тебе во дворце. А тебе, остроухий, я сейчас объясню всё, что тебе стоит знать, чтобы добраться до Пристанища. И лучше нам поторопиться, у меня скоро обход. Эти бездельники совсем работать не хотят.

Таринор вышел на просторные улицы Дракенталя. «Самого имперского из энгатских городов», как его называли некоторые, памятуя о временах имперского владычества. Город и в самом деле сохранил величественный стиль имперских городов, потому как пик его строительства пришёлся как раз на те времена, когда в эти края пришла Империя со своими «просвещёнными порядками». Но на архитектуру, как казалось местным, это повлияло как нельзя лучше. Перестроили половину города, изрядно расширив его границы, даже полуразрушенный замок был восстановлен в соответствии с имперскими традициями, ощетинившись шипастыми башнями и изваяниями драконов на стенах. Хотя приезжие и находили все эти шпили и арки излишне мрачными и вычурными, дракентальцы гордились этим, называя прочие города «большими деревнями» из-за их простоватого в сравнении с имперским стиля. Спросив дорогу к дворцу лорда, Таринор отправился по указанному пути мимо величественного храма Сильмарета. «Памятник человеческому тщеславию. Если бы справедливые и всеведущие боги и впрямь были таковыми, они сломали бы пальцы уже тому, кто подписывал указ на строительство» — подумалось ему при взгляде на сверкающие на солнце витражи, изображающие подвиги героев былых времён. Впрочем, Дракенталю было, чем гордиться. Само основание города было связано с именем дракона Азагамара и победившего его лорда Алтора Рейнара ещё в незапамятные времена. О той битве сложено множество песен и баллад, которые так любили исполнять в тавернах Энгаты, но Таринор слышал немногие из них, и они ему не нравились. Увы, Алтор Рейнар положил начало непрекращающейся охоте на драконов. И всё бы ничего, думалось Таринору, да только драконы мельчали с годами, а амбиции драконоборцев — нет. И каждый, зарубивший даже самого завалящего ящера, считал своим долгом основать рыцарский орден имени себя. Впоследствии этот орден занимался исключительно тем, что грызся с другими орденами, посмевшими оскорбить их честь и достоинство, ведь у двух благородных господ всегда найдётся повод для ненависти друг к другу, и сбором дани за защиту от драконов, коих они и не собирались убивать, ввиду их почти полного вымирания. Действительно, зачем напрягаться, если все славные деяния уже сделаны за тебя и можно гордиться уже тем, что ты просто принадлежишь к славному ордену со славным прошлым, пусть даже ты в этом прошлом и вовсе не участвовал. В конце концов, «благородных рыцарей» в окрестности Дракенталя стало столько, что лорду дракентальскому пришлось массово упразднять ордена, что, разумеется, выливалось в восстания, истории которых Таринор не знал, да и не горел желанием узнать. Зато он помнил, что последнего дракона убили лет сто тому назад и череп этого доходяги с тех пор украшает жезл правителя Дракенталя в качестве символа власти. Впрочем, думалось Таринору, череп тот, судя по рассказам, был не больше собачьего и в роли «символа очищения земель от великого врага человеческого» выглядел довольно жалко.