Ошибочно думать, будто страна потеряла в результате этих чисток особо выдающихся “капитанов промышленности”. Руководящие кадры формировались, в основном, из тех, кто выдвинулся в гражданскую войну. Все их “умение руководить” сводилось к гроханью кулаком о стол, матерной ругани и угрозам расстрелять. К тому же они порядком подразложились от мирной жизни. В повести В.Красильщикова “Звездный час” (“Новый мир”, 1986, №1О) Сталин говорит о них Орджоникидзе: “Наши сановники губят наши благие начинания на корню путем чисто чиновничьего убийства живого дела… Объявляю им войну не на жизнь, а на смерть, до полного истребления – или я, или они. Можем ли мы либеральничать, когда в стране беспорядок, неорганизованность, недисциплинированность?.. Бюрократизм, хаос, ля панье… Коррупция – уголовно наказуемое злоупотребление служебным положением. Семейственность и протекционизм, которые народ не прощает, которыми тычет нам в нос: “Блат выше Совнаркома!” Можем ли мы допускать все это вообще и тем более зная, что до войны остаются считанные годы? Есть ли у нас время разбираться, какой удар необходим, а какой лишний? Можем ли мы позволить себе роскошь разбирательства, какой горшок поделом, а какой зря кокнули?”
Звон разбиваемых горшков стоял по всей стране. Не была забыта и Средняя Азия. Местные руководящие Кадры попали под подозрение, Потому, что их когда-то Насаждали Куйбышев Сокольников, Рудзутак и Элиава. Чистку здесь начали с члена ЦК ВКП(б), 1-го секретаря ЦК Узбекистана Акмаля Икрамова и председателя Узбекского Совнаркома Файзуллы Ходжаева, продолжили Исааком Абрамовичем Зеленским, бывшим секретарем Среднеазиатского бюро, а также секретарем ЦК и МК (в 1931-37 гг. он возглавлял Центросоюз) латышом К.Я.Бауманом, тоже работавшим в Средней Азии, а закончили бывшим членом Туркестанской комиссии Филиппом (Шаей Исаевичем) Голощекиным, одним из главных виновников убийства царской семьи в Екатеринбурге. В начале З0-х годов Голощекин выморил голодом Казахстан. Может быть, и этого кто-то назовет “невинным страдальцем”. Голощекин в 1937 году уже не был членом ЦК, но числился главным арбитром при Совнаркоме, а в Казахстане его сменил другой такой же “казах”, ставленник Кирова Л.Мирзоя, который тоже, конечно, не пережил 1937 год.
Опасная оппозиционная концентрация создавалась и в Белоруссии, где с 1932 года первым секретарем был другой Ставленник Кирова, кандидат в члены ЦК Н.Ф.Гикало, а военным округом командовал Уборевич. Для разбавления этой концентрации Гикало сначала перебросили на Украину, а потом арестовали. Вместо него поста вили второго секретаря В.Ф.Шаранговича, но и того в очень скором времени тоже арестовали. В роли восстановителя порядка здесь утвердился П.К.Пономаренко. В число жертв репрессий попали и два бывших первых секретаря Белоруссии, оставшиеся в составе ЦК, – еврей А.И.Криницкий и латыш Вильгельм Кнорин, к тому времени – зав. отделом агитации и пропаганды ЦК. Если добавить, что Белоруссия успела побывать еще и под Гамарником, то позволительно спросить, а где же тогда были сами белорусы? Если кого из руководителей их республики они и могут оплакивать, как своих, то лишь председателя Совнаркома Белоруссии, кандидата в члены ЦК Н.М.Голодеда и председателя ЦИК БССР А.Г.Червякова, покончившего с собой летом 1937 года.