Пока еще волки не представляли опасности для Ахмада. Им удавалось неплохо кормиться, а в таком состоянии они покладисты. Злоба и вражда к человеку пробудятся потом, когда снег укутает тайгу метровым слоем, завоет вьюга, и голод зажмет в тиски волчью стаю.
Ахмад продолжал заготавливать дрова, собирал ягоды, в деревянном бочонке запарил еловую хвою, потом выбрал иглы и образовался густой темно-зеленый отвар, довольно противный на вкус, но когда нужно будет бороться с цингой, любые средства хороши.
Ахмад сделал для себя важный вывод: нельзя опускаться ни физически, ни морально, тем более, в таких условиях, в каких ему предстояло жить. И он следил за одеждой, чистил ее и подшивал, если в том бывала необходимость. Острым ножом укорачивал усы и бороду, правда, подравнивать волосы на голове оказалось сложнее. Срезал и их, хотя вполне соглашался с мыслью, что парикмахер из него получался неважный.
Стирая белье, вместо мыла использовал печную золу. Она, конечно, не отбеливала рубахи, но с грязью справлялась.
Постоянная забота о внешнем виде дисциплинировала. Ахмад Расулов старался выглядеть так, как будто к нему вот-вот должны нагрянуть гости. И такая требовательность к себе стала для него обязательной. Поддерживал он чистоту и в зимовье, все, что нуждалось в починке, было починено. Кое-что изготовил заново, например, табуретки и полки для горшков и продуктов, обновил полати над печкой, чтобы спать в тепле зимой.
Время в трудах и заботах летело незаметно. И когда однажды Ахмад вышел на крыльцо, то едва не ахнул от неожиданности. Первый снег выбелил землю, набросил тяжелый покров на таежные великаны, слепящей глаза завесой подернул окрестности. Мороз леденил лицо и руки. Ахмад стоял и ловил ладонью снежинки.
У крыльца суетились воробьи. Они первыми дали понять человеку, что пришло время проявить заботу о них. Ахмад согласился с этим беспокойным крылатым племенем. От ужина у него остались хлебные крошки. Он очистил ступеньку крыльца от снега и высыпал на доску корм для пернатых. И они по достоинству оценили его внимание тем, что прыгали у его ног и склевывали вкусное угощение.
В дальнейшем Ахмад сделал из доски кормушку для птиц и подвесил ее под навесом крыльца. Сыпал крошки, сухие ягоды, и немало птиц продержалось до теплой поры, благодаря душевному хозяину зимовья.
Ночи стали длинными, а световой день занимал всего несколько часов, и поскольку небо было затянуто плотным облачным покровом, казался коротким переходом от одной тьмы к другой.
Ложился спать Ахмад тогда, когда ощущал сильное утомление, просыпался рано, но до рассвета было еще далеко, и он лежал во мраке, предаваясь размышлениям. А подумать было о чем. Вспоминалась прошлая жизнь, недолгий московский период, а затем тюремные и лагерные злоключения. В общем-то, ему не в чем было упрекнуть себя, он вел себя достойно во все периоды жизни, и тем более непонятно было, за что же судьба оказалась столь неблагосклонной к нему. Но глупо сетовать на то, что уже свершилось, разумнее не сдаваться и верить в то, как писал великий Саади, что за холодной зимой обязательно придет теплая весна.