Посмеялись.
— Давайте сделаем так, — предложил я. — Охоты и верно у нас не получилось, но лично я не жалею об этом. Увидели и узнали мы много необычного. Потому оставим тебе, Ахмад-бобо, съестные припасы, теплую одежду…
Старик сделал рукой такой жест, словно отказывался от моего предложения.
— Не спорить, — грозно произнес я. — Я старший в группе, мое решение обязательное.
Ахмад Расулов растрогался, даже глаза повлажнели.
— Если так, — сказал он прочувствованно, — мне ни о чем больше заботиться не надо.
Теперь я жестом остановил старика.
— Ну и прекрасно. Это от нашей группы, а от себя лично… — Я снял с гвоздя свое ружье и протянул Ахмаду, дарю вот это оружие. Прекрасное ружье, центрального боя, немецкое, марки «Зауэр, два кольца».
Волнение перехватило его горло.
— Такой подарок, я не могу…
— Зато я могу, — успокоил я старика. — Моя зарплата выдержит такие расходы.
Взволнованный Ахмад прижал руку к сердцу.
— У нас говорят: гость — подарок Аллаха. Вы не только подарок, вы его посланники.
К ружью я приложил патроны, коробки с порохом, дробью и капсюлями.
— Тебе этого, Ахмад Робинзонович, надолго хватит, — прокомментировал Лешка Удалов.
Семен Панкратов явно почувствовал себя обделенным. Все одарили таежника, а он остался в стороне. Продукты и вещи не считаются.
— Братцы, у меня идея, — пробасил он. — Давайте построим деду баню. Я посмотрел, бревна есть, доски тоже, фундамент сложим из булыжников. Вместо цемента глина пойдет, она вязкая. Чудо банька получится, будет, чем ему вспомнить нас.
Баню мы строили три дня, работали от темна и до темна. Ахмад не сидел в стороне. Мало того, что у него руки были умелые, так он еще оказался толковым прорабом.
Банька, конечно, получилась неказистая, стоит принять во внимание сроки ее сооружения и материалы, но полностью соответствовала своему назначению. Небольшой предбанник, полки, чтобы париться, камни над очагом для пара. Ничего не могли придумать с окном, нечем было стеклить, даже бычьего пузыря не нашлось. Решили обойтись без окна.
— Зажжешь в предбаннике жирник, еще лучше будет, — решил Семен. — Все, что надо и с ним увидишь.
А потом сдали баню в эксплуатацию. Натопили ее так, что с бревен смола потекла, раскаленные камни, облитые водой, дали крепчайший пар, вместо дубового веника использовали ветки пихты. Шел от него густой запах хвойного масла, и это тоже прибавляло удовольствия.
Отмытый добела, раскрасневшийся Ахмад, одетый во все чистое, долго, с наслаждением пил чай.
— Словно в раю побывал, — признался он.
Старик прихлебывал чай, а сам все поглядывал на ружье, висевшее над нарами.