Хлеб и сахар закончились. Уже двое суток Ахмад ничего не ел. Он примирился со своей участью, в конце концов, смерти никому не дано избежать, и гибель на воле от голода все-таки казалась ему предпочтительнее расстрела в одном из глухих карцеров БУРа, барака усиленного режима.
Он лежал на спине, смотрел в небо и ощущал слабость. Не хотелось ни двигаться, ни даже думать. Все-таки неделя на хлебе и воде, и двое суток без ничего — многовато даже для здорового, физически крепкого мужчины.
Плот наткнулся на что-то, накренился так, что Ахмад едва не сполз в воду. Он приподнялся, осмотрелся. Было именно то, чего он так долго ждал. Русло реки круто уходило влево, и плот уперся в залом из древесных стволов. И берег был рукой подать, по залому вполне можно было добраться до него.
Сил у Ахмада сразу прибавилось. Он перебрался на залом и устремился к берегу. Стволы прогибались под его тяжестью, и он до пояса погружался в холодную воду. Он хватался руками за ветки, подтягивался, и метр за метром преодолевал препятствие. Мешок за спиной намок и мешал продвигаться к цели, но в нем были спички, приходилось мириться с тяжестью.
Сильное течение развернуло плот, он скользнул вдоль залома и поплыл вниз по быстрине. Сожаление кольнуло Ахмада: плот помог обрести ему свободу. Но с другой стороны, плот сослужил свою службу и уже не нужен был беглецу.
До берега Ахмад добирался довольно долго, но все же добрался. Обессиленный опустился на песчаную отмель и долго сидел, глядя на быстрину реки. Вода с шумом уходила под залом, пенилась, раскачивала сцепившиеся стволы.
Ахмад поднялся на ноги и осмотрелся. Прямо перед ним вздымался крутой откос, ощетинившийся камнями. Высота его была приличной, а там, наверху, виднелись лиственницы. Там начиналась тайга.
Ахмад стал взбираться по откосу. Сухая земля осыпалась под ногами, и дважды он скатывался вниз, обдирая ладони о камни. Падал и упрямо продолжал карабкаться вверх, хватаясь за выступающие корни.
Наконец, подъем был преодолен. Ахмад упал грудью на верхушку косогора и долго лежал, собираясь с силами. Он тяжело и шумно дышал, сердце так колотилось в груди, что сотрясалось все тело. Потом поднялся на дрожащие ноги и побрел вглубь тайги.
Ни в чем не угадывалось тут присутствие человека. Первозданная природа без следов вырубки. Нигде не виднелись черные проплешины от костров. Прямые стволы лиственниц и кедров казались отлитыми из меди, ели держались кучно, их кроны сливались в темно-зеленую стену.
Прежде всего, нужно было позаботиться о пище. Ахмад побрел к елям, они растут на сырой почве, и там, вероятнее всего, можно найти грибы. И верно, он наткнулся на их россыпь. Это были белые грибы, крепкие, без единой червоточины. Ахмад осмотрел спички, некоторые коробки подмокли, но были и сухие. Развел костер, нанизал грибы на прутик и стал поджаривать. Есть хотелось до спазм в желудке, но он съел лишь малость. В его положении излишек пищи мог обернуться большими неприятностями. Долго лежал у костра, наслаждаясь теплом. Тайга приняла его, и он верил — сохранит ему жизнь и дальше.