– Расскажи про Асгота, – попросил Сигурд, повернувшись к Аслаку.
– Да, они побоялись перерезать ему горло, так? – спросил Улаф.
Аслак вытер кровь с раны на нижней губе, которая снова открылась, когда он начал есть.
– Через два дня после того, как они захватили нас, несколько человек конунга пришли к ярлу Рандверу. Они хотели знать, как прошел рейд и сколько тэнов потерял Рандвер. – Он ухмыльнулся, и на его губе снова появилась кровь. – Но на самом деле, их интересовала добыча ярла.
– Конунг должен быть уверен, что его ярлы не станут богаче него, иначе он не сможет спокойно спать по ночам, – заявил Локер, как будто решил поделиться со всеми самым мудрым в мире выводом.
– Нас привели в зал вместе с половиной добычи Рандвера, – продолжал Аслак.
– С целой половиной? – мрачно заметил Улаф, приподняв одну бровь.
– Руну они людям Горма не показали, – сказал Аслак, взглянув на Сигурда, и тот кивнул.
Его это нисколько не удивило, поскольку конунг Горм славился своей любовью к постельных утехам. У него было больше постельных рабынь, чем собак, и поговаривали, будто у него три жены. Однако ярл Рандвер хотел оставить Руну у себя.
– Скорее, Иггдрасиль выпростал бы свои корни из земли и ушел прочь, чем Рандвер продал бы твою сестру, – проговорил Солмунд, и его слова были встречены дружным согласием.
– Люди конунга оглядели нас, и очень опасного вида и явно невероятно хитрый тип по имени Бок, выступавший по поручению конунга, сказал, что Рандвер может нас продать, а вырученное серебро взять себе. И добавил, что ему позволено оставить у себя ту часть добычи, захваченной в Скуденесхавне, включая серебро ярла Харальда, которую он забыл им показать. Если Рандвер отдаст им «Рейнен».
– Ярлу не пристало иметь корабли лучше, чем у конунга, – заметил Улаф.
– Рандверу это совсем не понравилось, – продолжал Аслак, – но он улыбнулся и приказал своим людям привести подарок для правителя.
– Асгота, – догадался Гендил, сообразивший, что придумал Рандвер.
– Ну и подарочек, – пробормотал Свейн.
Аслак ухмыльнулся и облизнул окровавленную губу.
– Из страха перед его заклинаниями они надели ему на голову мешок – совсем как на коршуна. И старались к нему не прикасаться, а когда притащили в зал, все до одного потянулись к своим мьёльнирам и рукоятям мечей. Зал наполнился шепотом, они просили у богов защиты от годи ярла Харальда.
Даже сейчас Свейн дотронулся до железного молота Тора, висевшего у него на шее, потому что вызвать ненависть годи было страшнее всего на свете. Сигурд кивнул Аслаку, чтобы тот продолжал.