Было темно и холодно, волны, поднятые легким ветерком, набегали на левую щеку Сигурда. Прежде чем мужчины вошли в воду, он заметил положение луны на небе, точнее, ее затянутое тучами сияние, и теперь время от времени поднимал голову или оборачивался, чтобы определить, где они находятся относительно костра на острове, и таким образом следил, чтобы они не сбились с правильного курса. Точнее, того, который указал им Улаф.
Они плыли все дальше, отчаянно дрожа, но определить в темноте, как далеко находятся от берега, не могли. Сигурд уже собирался сказать это Свейну, когда услышал плеск весел в воде.
Они остановились и затаили дыхание, пытаясь определить на слух размеры бедствия, но почти сразу их подхватило течение, точно обломок кораблекрушения, и они снова заработали ногами, чтобы не получилось, что все их старания отправились псу под хвост. Через несколько мгновений снова замерли, но постарались удерживаться на одном месте, шевеля вытянутыми вниз ногами и цепляясь за бревно так, будто от него зависели их жизни. Скорее всего, так и было.
И тут Свейн зашипел. Сигурд проследил за его взглядом и увидел лодку, которую они ожидали встретить где-то неподалеку. По ее темному силуэту он определил, что она меньше «Выдры» на фут или два – впрочем, это было слабым утешением, потому что она двигалась прямо на них, и четыре пары весел умело сражались с течением.
– Они нас заметят, – прошептало Свейн.
Сигурд понимал, что его друг прав, потому что их руки бледными пятнами выделялись на более темной коре бревна, за которое они держались. Они не могли ухватиться за него по-другому – Свейн срезал маленькие выступы и обрубки, оставшиеся от веток, – и если б они убрали руки, их могло утащить за собой течение.
Лодка приближалась, и они уже слышали голоса тех, кто сидел на веслах.
– Твой ремень, – прошептал Сигурд, одной рукой отстегивая застежку около рукояти скрамасакса.
Свейн тут же последовал его примеру, когда Сигурд снял ремень и перебросил один конец через бревно и подхватил его снизу. Затем они повернули бревно, чтобы оно их закрыло, и ухватились за ремни обеими руками, практически погрузившись под воду так, что соленые волны жалили глаза. Сигурд отчаянно дрожал и изо всех сил старался сохранять неподвижность, в любой момент ожидая предупреждающего крика с лодки.
В какой-то момент люди конунга оказались на расстоянии длины копья, и Сигурд подумал, что они обязательно услышат, как стучат его зубы, потому что он смертельно замерз и едва держался на плаву. Ему казалось, будто время остановилось, а лодка замерла на месте; он радовался, что вода заливает ему уши, и он не слышит, как боги смеются над тем, что он вот-вот утонет, чтобы избежать удара копьем. Но весла ритмично опускались и поднимались, и постепенно лодка начала удаляться в сторону берега, оставив позади Сигурда и Свейна, отчаянно замерзших, но живых.