Никогда не дрожали у него так руки и ноги, как в это мгновение. Увидев кровь, хлынувшую из раны, он побежал вдоль ручья и услышал позади то ли стон, то ли выкрик:
– Хаген!
Зигфрид с копьем, торчащим из спины, еще пытался его догнать. Ни меча, ни лука, которые он положил у липы, не было. Валялся лишь щит. Только щит он и использовал в этот миг как оружие.
Хаген, спотыкаясь, бежал вдоль ручья.
– Хаген! – выкрикнул снова Зигфрид и метнул в него тяжелый, украшенный драгоценными каменьями, сверкающий щит.
От мощного удара в спину Хаген, едва не переломившись, упал. Щит грохнул о землю. Вокруг сверкали осыпавшиеся с него драгоценные камни. Последние силы Зигфрида ушли с этим броском. Кровь, заливавшая спину, стекала струйками на траву.
– Бальмунг, мой Бальмунг, – простонал Зигфрид, шатаясь.
Но не было при нем его верного Бальмунга.
– Грани! – позвал он своего друга. Но позвал так тихо, что никто не услышал, кроме белого коня, привязанного к дереву на лужайке.
Может быть, ветер донес до конских ушей этот шепот. Конь встрепенулся, заржал в ответ, дернулся, но крепка была привязь.
У ручья, подминая под себя высокие цветы, Зигфрид упал на землю.
* * *
Хаген не спеша вернулся за спрятанным у куста Бальмунгом, подошел к распростертому Зигфриду, встал над ним.
Зигфрид попытался приподняться на руках, повернул голову и, увидев страшную улыбку Хагена, вновь вытянулся на земле.
К ним бежали уже король, вассалы, услышавшие грохот щита.
– Разбойники! Разбойники! – приговаривал, плача, король. – Убить столь великого витязя!
Зигфрид был еще жив. Лицо его было бело.
– Король, мне жаль вас, – выговорил он. – Позаботьтесь хотя бы о моей жене, она – ваша сестра.
– Мы все сделаем, Зигфрид!.. – начал было Гунтер плачущим голосом.
– Страшит меня, страшит судьба ваших детей. С детства они понесут ваш грех.
Король плакал. Многие из тех, кто стоял рядом, – тоже.
Хаген взял его под руку, отвел в сторону.
– Что ты наделал, Хаген! – негромко, тоскливо сказал Гунтер, когда они отошли еще дальше.
– Спрячьте слезы, король! – ответил Хаген, и в голосе его была твердость. – Слугам не пристало видеть королевскую слабость… Волею случая мы избавлены от опасного врага – вот о чем надо думать. – Потом он повернулся к тем, что стояли над Зигфридом. – Чтобы не сказали, будто убийцы мы с вами, будем твердить одно: на него в лесу напали разбойники, когда он охотился в одиночку. Мои люди доставят его тело к покоям Кримхильды.
Кримхильда прожила в тревоге весь день. К вечеру с другого берега Рейна на повозках привезли добычу.
– Охотой довольны и король, и вассалы, – объясняли сопровождающие. – Зигфрид же – первый и там. Поймал медведя, привел его к стану, а там отпустил. Большой был переполох!