Гунны заколебались. Этцель хотел уже согласиться, но Кримхильда успела разгадать хитрость своих братьев.
– Нельзя выпускать их во двор. Они здесь поостынут на свежем ветру, понаберутся силы и причинят нам немало бед. Лучше, мой король, прикажите загнать их в зал, и мы их там подожжем – вот и ускорим конец.
– Теперь я вижу, как желаешь ты добра своим братьям, – проговорил, услышав ее слова, Гизельхер. – Только ответь, за что ты хочешь моей погибели, разве я не был верен тебе? Только потому и поддался я на твое приглашение, что верил в твою любовь и вспоминал тебя с любовью.
– Я тоже любила вас, – проговорила с горечью Кримхильда. – До тех пор, пока вы не стали держать сторону Хагена. Но коли вы согласны выдать мне его заложником, тогда поговорим о мире, братья мои. Иначе вам придется ответить за все вместе с ним.
– Вассалов мы не выдавали никогда, – сказал, усмехнувшись, Гернот. – И не предадим сегодня.
– Уж лучше по-рыцарски пасть в бою, чем выдать вассала, – подтвердил Гизельхер его слова. – Ты, сестра, предлагаешь невозможное.
– И я брата не покину вовек, уж лучше паду с ним вместе, – проговорил Данкварт.
– Тогда разговор наш окончен. – И Кримхильда повернулась к своим воинам: – Вперед! Гоните их по лестнице в зал, пусть с ними беседует огонь.
* * *
Дворец запылал, и бургундам впервые сделалось страшно. Мучил их жар, дым выедал глаза. Доспехи раскалились так, что голой рукой было к ним не прикоснуться.
– Хороший же пир уготовила нам Кримхильда! – проговорил Гизельхер.
Скоро с потолка стали валиться горящие головни.
– Все к стенам! – Хаген нашелся и тут. – Встанем у окон. Над головами поднимем щиты. Топчите упавшие головни в крови на полу.
Лишь снаружи казалось, что дворец весь охвачен огнем. На самом деле сгорела крыша, зал же остался целым. К утру от дворца к небу поднимался черный дым, без пламени, но Кримхильда надеялась, что наконец ее враги заплатили свое.
Этцель послал на разведку небольшой отряд.
Все нибелунги оказались живы. Вассалы собрались вокруг королей и отразили новое наступление.
– Если Этцель поздравил нас с добрым утром, значит, будем ждать новых гостей, – мрачно пошутил Гунтер.
И в это время в дальнем углу двора они увидели Рюдегера.
* * *
Рюдегер Бехларенский, уйдя вместе с дружиной с пира, который превратился в побоище, ночевал дома. Он надеялся, что короли как-нибудь помирятся, и был удручен, узнав о том, что бой все еще продолжается.
– Готов пойти к ним посредником, – заговорил он было с Этцелем, но Этцель сразу ответил:
– Поздно. Я успокоюсь, только когда все нибелунги заплатят мне кровью.