– Как служба, Костя?
– Нормально! Работаем…
Коротков улавливает настроение Рубахина и понимает, что его ответ капитану, в общем-то, и не интересен. Но лейтенанту есть о чём сообщить Рубахину, и он переминается с ноги на ногу.
– Чего мнёшься? – Василий усаживается за свой стол.
– У меня подруга администратором в гостинице…
– Подруга – это хорошо, – отстранённо произносит Василий, – а тем более – в гостинице.
– Дело в том, что она видела, как наш Старовский приходил в номер к какому-то важному человеку. Из столицы, говорит.
Капитан заинтересованно поднимает глаза:
– Она знала Старовского в лицо? Когда это было?
– Нет. Она его не знала. Увидела фотографии по телевизору, после того, как он… Ну, в общем, вспомнила.
– А когда приходил-то?
– С месяц назад, или больше – можно уточнить.
– Почему же она решила, что тип этот из столицы – очень важный?
– Ну, снял он самый дорогой номер, и выглядел круто…
Голос капитана, в котором только что промелькнул интерес, вдруг снова звучит равнодушно:
– Ты ещё кому-нибудь об этом докладывал?
– Нет, я вас ждал, Василий Никитич.
– Вот что, Костя, – Рубахин нахмурился. – Не докладывал – правильно. Молчи об этом, лейтенант, и забудь. И девочку свою предупреди, чтобы всё забыла. Очень крепко забыла. А главное – никакой самодеятельности! Ты понял меня?
Лейтенант разочарованно кивает…
Василий ещё раз отметил про себя, что на этого парня при необходимости можно опереться, но сейчас подставлять кого-то под удар он больше не хотел. Самоубийство Старовского и арест его нескольких подельников вовсе не гарантировали безопасности никому, кто задумал бы приблизиться к этому делу…
Выйдя на улицу, капитан направился к экспертам. И здесь его ожидало новое неприятное известие: майор Лобанова, уходя на пенсию, передала дела и больше на работе не появлялась. Возможно – уехала. А вот куда – никто из сотрудников сказать не мог. Надежда Васильевна просто не сочла нужным посвящать кого-то в свои дальнейшие планы. И никто не мог объяснить столь резкой перемены в её поведении, но все понимали – случилась какая-то большая беда, и, разумеется, никто не связал это с гибелью старшего лейтенанта-омоновца.
Рубахин взял такси и приехал к дому, где жила майор. Света в окнах квартиры на третьем этаже он не увидел, но в подъезд всё-таки зашёл, и короткий звонок в дверь был уже просто жестом отчаяния.
Спускаясь по лестнице, Василий с нарастающей тоской осознавал, насколько он сейчас одинок в этом городе и в этом мире. Смертельно хотелось взять на руки маленькую Танюшку.
А Опорск готовился встречать Новый год: улицы были освещены разноцветными гирляндами из лампочек, по-особому сияли витрины магазинов, обещая покупателям сногсшибательные скидки. Уже за неделю до праздника горожане были охвачены приятной суетой, и у них было приподнятое настроение. Дома ждали волшебства их маленькие дети, да и сами взрослые по-детски надеялись, что с новогодним боем курантов в их судьбах почему-то должны произойти перемены к лучшему…