– В доме мужчины своей мечты! Зойка, это не дом, а целый домина. Мне кажется, в нем можно жить припеваючи, даже не покидая пределы. И прислуга, наверное, имеется. Миша мне записку оставил, чтобы я не скучала, а проводила время с пользой для тела. А для этого на территории имеется бассейн и сауна. В общем, не жизнь, Зойка – а малина. Ой, да что это я о себе, да о себе. У тебя-то самой как дела?
– Да все также. Работы невпроворот, за день так набегаюсь, что ног не чувствую. А мой лежит себе на диване, да в потолок поплевывает.
– Ты его давай, отрывай от дивана, залежался он у тебя. Корни пустит, тогда вообще пиши пропало.
– Да я уже и сама устала искать ему оправдание. Он поднимается только пожрать, посрать и новую газету взять, – произнесла скороговоркой Зоя. – Говорит, работу выискивает. Да ни черта никак не найдет, ни одна его, видите ли, не достойна.
– А у тебя, значит, работа достойная!
– Ты же знаешь, прав у меня никаких, одни обязанности. А он коренной москвич, зачем ему куда-то рыпаться? Если что не по нем – найдет вместо меня новую дурочку. А я что делать буду? Назад, в нашу глухомань? Нет уж, увольте. Я лучше бегать буду, как гончая, но возвращаться и не подумаю.
– Ладно, как знаешь. Кстати, сохрани этот новый номер, потому, как я планирую остаться здесь навсегда.
После разговора с Зоей я почувствовала угрызение совести. Мне повезло, я встретила достойного кандидата, с которым не страшно за свою дальнейшую жизнь. А вот Зое везло в этой жизни меньше. Начиная работой и заканчивая лодырем Антоном, ее женихом или гражданским мужем. Я и сама не знала, как его назвать, потому в разговоре с Зоей называла – твой Антон. Зойка перебивалась с хлеба на воду, работая на самой неблагодарной в мире работе – продавцом консультантом. Причем не где-то в теплом, уютном магазинчике. Нет. Ей приходилось вставать ни свет, ни заря и оббегать район за районом. Приставая к каждому на своем пути с целью продать что-то из бесчисленного арсенала по уходу за кожей лица, рук, ног, век, щек, ягодиц и многих других частей тела. Иногда ее коммуникабельность приносила успех, а иногда ее чуть ли не пинками выгоняли взашей и тогда, наступив на горло своей совести, а иногда и всплакнув, она отправлялась на поиски новых покупателей. Антон в это же время откровенно скучал дома, возлегая на обтертом диване и деловито читая газету с предложениями о работе. Но работа, достойная коренного москвича, все никак не находилась, так что поиски обещали затянуться на неопределенный срок. Мысленно я, конечно, сочувствовала Зое, но в реальности, сколько не пыталась открыть глаза на ее дружка, всегда нарывалась на ее оправдания. Он москвич – и дело с концом. У него есть жилье, у нее – работа, что еще надо? Не работает мужик – так это же временно. Он же старается, целыми днями не вставая с дивана, ищет. Ну и что, что время идет. Он же не виноват, что большинство рабочих мест не подходили ему по графику, расположению, оплате труда. Да и здоровье у него хиленькое, каждый день головушка кружится, да ручки вместе с ножками болят. Ждет Зойку домой как спасителя, который и наварит, и уберет, и ночью ублажит. А еще постирает, помоет и его спать уложит.