Если Адриан сломается, это произойдет сейчас. В пылу схватки мало кто сдавался. Это всегда случалось потом, когда появлялось время на раздумья. Тогда закрывались окна и задергивались кружевные занавески. Ройс молча наблюдал за ним. Еще вчера он бы только посмеялся над ним, даже попытался бы подтолкнуть к краю бездны. Сейчас он только ждал. Жалости он не испытывал – его самого никто никогда не жалел. Время шло, а Адриан так и стоял под дождем, уставившись невидящими глазами на долину.
Потом он нагнулся и сорвал ягоду.
Через несколько минут он подошел к Ройсу с пригоршней ягод.
– Черника, – сообщил он, усаживаясь рядом.
Ройс попробовал. Кислые. Он понял, что, несмотря на голод, его желудок еще не вполне готов принять пищу.
– Расскажи мне свою историю, – сказал Адриан.
– Что?
– Свою историю – прошлое.
– У меня ее нет.
– Ты знаешь, кто твои родители?
– Нет. Самое мое раннее воспоминание… – Ройс помедлил, напрягая память, – это когда я дрался с собакой из-за объедков.
– Сколько тебе было лет?
Ройс пожал плечами.
– Я даже не знаю, сколько мне сейчас. Я рос в работном доме – такое место для сирот. Я оттуда сбежал. Мне тогда было лет пять-шесть. После этого начал воровать еду и стал питаться гораздо лучше. Довольно скоро влип в неприятности.
– Городская стража?
– Волки.
Адриан озадаченно уставился на него.
– Что за волки?
Ройс попробовал другую ягоду. Слаще.
– Детская банда. Самые лучшие карманники младше двенадцати. В Ратиборе много сирот. Большая конкуренция. За охотничьи угодья боролись около пятнадцати банд. А я все делал один и ничего не знал. У меня не было шансов. Но все же я хорошо умел воровать. Волки меня заметили. Я действовал на их территории, и им это не понравилось. Они предложили мне сделку. Или они утопят меня в бадье, или я покину город – а в моем возрасте это был смертный приговор, – или присоединюсь к их шайке.
– Какими они были?
– Такими же, как все, только еще более жестокими. Добрыми до тех пор, пока у тебя было то, что им нужно. Я выжил благодаря им. – Он взял еще одну ягоду с ладони Адриана. – А твоя история? Где ты научился так сражаться?
– Отец научил. Начал тренировать меня чуть ли не с рождения. Днем и ночью, без выходных, даже во время Зимнего праздника. В Хинтиндаре, впрочем, и так нечем было заняться, но он был просто одержимым, как будто бой – это нечто вроде религии. Я считал, что у него на то есть причина, что он видит в этом какой-то смысл. Я полагал, он готовит меня к военной службе, думал, пошлет меня в особняк, где я поначалу стану стражником, а потом, может, дослужусь до каптенармуса. Если повезет, лорда Болдуина призовут на службу, и я отправлюсь вместе с ним. Если очень повезет, я совершу какой-нибудь ратный подвиг, и король Урит посвятит меня в рыцари. По крайней мере, я считал, что так думает мой отец.