То же самое можно сказать и о чувстве отвращения, которое находится в известном отношении к чувству стыдливости. Оно возникает тогда, когда становишься невольным свидетелем поступков, вызывающих в посторонних отвращение. Если такой поступок наблюдается посторонним в каком-нибудь укромном месте, то у наблюдателя вызывается отвращение, а у наблюдаемого – чувство стыда. Нормальное половое общение между мужем и женой, объективно рассуждая, представляет собой такой же не этический акт, как и гомосексуальное общение между двумя мужчинами. Все-таки, у большинства людей первое возбуждает гораздо меньше отвращения, чем последнее, потому что для большинства гомосексуальное общение считается безнравственным и преступным, следовательно тут скорее может иметь место отвращение, а не стыд. Что в этой связи между чувством отвращения и нравственностью является определяющим фактором трудно установить. Между ними существуете тесное взаимоотношение: всякий поступок, считающийся безнравственным, вызывает отвращение, и с другой стороны всякое отвращение к какому-нибудь акту может сделать его в глазах людей безнравственным. То же взаимоотношение существует между нравственностью и чувством стыдливости. Во всяком случае чувства стыда и отвращения тесно переплетаются с представлениями о приличии и нравственности, и вызываются каждый раз, когда люди сталкиваются с явлениями, противоречащими этим представлениям. Таким образом, мы вполне поймем, что в деле воспитания детей громадное значение имеет вопрос, в каких случаях воспитатель будит в своем питомце чувства стыда и отвращения; с другой стороны, привитые воспитанием понятия о нравственности создают почву для развития чувства стыда и отвращения.
Спорным считается вопрос, являются ли чувства стыда и отвращения природными свойствами людей. Но при этом смешиваются две вещи, которые нужно строго разграничить общее происхождение этих чувств, и их специальное проявление при реагировании на определенные факты. Разумеется, нельзя сомневаться в том, что общие ощущения этих чувств природно свойственны людям, точно также, как та тесная связь, которая при этом существует между специфически физическими явлениями (краснота лица при стыде и тошнота и рвота при отвращении) и соответствующими душевными переживаниями, безусловно не представляет собой случайных результатов воспитания. И если о чем-нибудь спорить можно, то только о том, доходит ли эта врожденная склонность так далеко, что она проявляется при том или ином конкретном случае. Некоторые думают, что если мы испытываем известное отвращение при виде некоторых животных, как, например, червей, то эта конкретная духовная реакция покоится на прирожденных нам свойствах, при чем отдельному разрешению подлежит вопрос, каким образом появилось это чувство у наших предков, передавших нам его по наследству. Другие же считают, что только определенные жизненные влияния вызывают свойство испытывать отвращение, сопряженное с представлением о черве. Так, например, ребёнок очень часто видит, что другие с отвращением относятся к червям, кроме того ему рассказывали о том, как отвратительно это маленькое животное, и таким образом у ребёнка постепенно переплелось представление о червях с ощущением отвращения. То же самое следует сказать и о чувстве стыда. Если человек стыдится определенных вещей и поэтому их избегает, то это можно объяснить посторонними влияниями (воспитание, подражание, внушение), которые связывают определенные представления с появлением стыда. Но могут также быть такие явления, которые вызывают у человека стыдливое чувство по свойственным ему прирожденным ощущениям. Известные явления в мире животных, как, например, тот факт, что некоторые животные производят свои испражнения в скрытых от постороннего взгляда уголках, наводят на мысль, что чувство стыда следует отнести к прирожденным свойствам.