Несомненно, что многие явления детской жизни не должны быть рассматриваемы, как половые, хотя они находятся с ними в близком родстве. Это правильно также и по отношению к чувству дружбы между мальчиками или между девочками, которое наблюдается в периоде недифференцированного полового влечения или после дифференциации и не должно отождествляться с половым чувством. В это время у мальчиков иногда замечается желание заключить романтический союз дружбы; то же самое мы находим у девочек. Во многих подобных случаях не может быть и речи о чем-нибудь сексуальном. Придется анализировать каждый отдельный случай, чтобы прийти к какому-нибудь выводу. С другой стороны, и в раннем детстве эта склонность может ясно проявиться, как половая, даже и в том случае, если собственные половые органы мальчика не играют при этом никакой роли. Случается, что уже 8-летний мальчик чувствует особенный интерес к половым органам юношей и взрослых мужчин, старается при всяком случае их увидать и в таком случае мы можем, не боясь ошибиться, предположить наличность гомосексуальной склонности, хотя бы она еще не отражалась на половых органах мальчика.
Сходно обстоит дело у животных. И здесь иногда очень трудно разграничить половое влечение и дружбу. Много очень интересных, подробностей рассказывает об этом Роберт Миллер. По Миллеру во многих случаях причиной так называемой дружбы животных (Thierfreundchaft), дружбы между животными разных пород, является половое влечение. Он упоминает о десятимесячной собаке, которая насиловала кур и их при этом душила; о двухлетней породистой собаке, у которой была подобная же извращенная страсть и которая поддерживала правильные половые сношения с одной из куриц. Далее он приводит случай, который наблюдал Momsen, когда гусак хотел связаться с курицей. Во всяком случае из приведенных примеров явствует, что иногда очень трудно отличить эти случаи дружбы животных от проявления полового влечения. Отсюда, понятно, вовсе не следует, что всякая обращающая на себя внимание дружба животных носит сексуальный характер.
Тоже самое можно сказать и относительно других видах извращенности, напр. садизма. Склонность к жестоким поступкам проявляется, правда, уже в детстве, однако только впоследствии она связывается с половой жизнью. Но проявление этой связи впоследствии не дает нам права видеть в каждой резкости, в каждом случае дурного обращения проявление садизма, и притом так же мало у ребёнка, как у взрослого. Так напр., злорадство, если его даже рассматривать, как нечто аналогичное садизму, не имеет никакого отношения к половому влечению. Точно также и истязания животных нельзя рассматривать ни у ребёнка, ни у взрослого, как проявления садизма.