— Отдай мне антидот!
Матоба пытался выхватить противоядие из рук L, но отлетел назад от удара ногой в лицо.
— Вы настолько цените собственную жизнь, что готовы уничтожить всю Японию?
— Заткнись!
Сцепившись друг с другом, они повалились на сиденья, затем выкатились в узкий проход. Матоба придавил L своим весом, со всей силы ударил в челюсть и вырвал у него противоядие.
— Не так быстро, — L смотрел вверх, за голову нападавшего. Один из багажных отсеков открылся от тряски, и большой чемодан, словно нарочно дождавшись этого момента, покорился силе тяжести и рухнул вниз, задев углом голову Матобы. Шприц выпал из его руки и покатился в сторону Маки.
— Маки, срочно вводи себе противоядие! — крикнул L.
Самолет вдруг резко отклонился от курса, заставив Кудзё потерять равновесие и упасть к ногам девочки. Она на мгновение задумалась, а затем схватила ампулу и вколола ее Кудзё.
— Маки… почему? — женщина с открытым ртом уставилась на отметку, оставленную шприцем на ее коже.
— Ты такая же, как мой отец, доктор Кудзё.
— Такая же?
— Мой отец мечтал о том, чтобы его изобретение помогло каждому в мире стать счастливым. Но он боялся, что что-нибудь может пойти не так. И ты такая же. Я не считаю тебя плохим человеком, даже не смотря на то, что произошло, — Маки улыбнулась. Ее мягкая улыбка потрясла изъеденную местью и ненавистью душу Кудзё больше, чем какие-либо слова, которые она могла бы произнести.
— Разве ты не ненавидишь меня за то, что я убила твоего отца?
Маки на мгновение отвернулась, ее лицо исказилось от подавляемых эмоций. Затем она ответила:
— Мы должны помогать людям, которые страдают, независимо от того, кем они являются. И гораздо больше людей будет спасено, если ты выживешь. Я должна умереть, чтобы спасти всех остальных.
— Ты все еще веришь в меня даже после того, как я пыталась стереть людей с лица земли?
Маки улыбнулась, и кровавая слеза скатилась по ее щеке.
— Мой отец говорил мне, что никто не рождается плохим. Человек всегда… может… измениться….
Силы оставили ее, и Маки упала без сознания.
Кудзё ничего не могла сделать, кроме как прижать девочку к груди и пытаться унять собственные кровавые слезы.
Матоба, впавший в прострацию после того, как у него отобрали противоядие, очнулся и вырвал ребенка из рук женщины, сидящей рядом. Мать завопила и попыталась отобрать ребенка, но он оттолкнул ее ногой.
— Ты больше не будешь стоять у меня на пути, L! Если хочешь, чтобы ребенок остался жив, сейчас же отдай мне противоядие! У тебя наверняка есть еще! — шрам на его щеке дернулся, и широкая злобная улыбка, расплывшаяся на его лице, на секунду превратилась в улыбку шинигами. — Мир станет сущим адом, к тому моменту, как он вырастет. Пусть лучше умрет сейчас.