Рота, в которую сунули трех его младших ребят, была по многу раз потрепана и побита в боях и также много раз пополнялась. Дисциплину командир роты насаждал не просто железной, а стальной рукой: никакой партизанской вольницы здесь не было и в помине. «Здесь вам не тут, здесь Армия!» – говорил капитан по поводу и без. Даже не говорил – Рычал. И именно так – с большой буквы. Капитан Буханкин, довольно молодой для своего звания и вообще не вызывающий желания пошутить над свой фамилией или придумать себе прозвище. Две вырезанные из тряпок нашивки за ранения на груди, одинокая ленточка ордена «За мужество» на самодельной колодке: просто кусочек латуни, обернутый двухцветным обрезком шелка сверху-вниз и пришитый за прорези по бокам. Самого Николая заткнули конкретным приказом, определив в медвзвод батальона. Командиром взвода оказался земляк, питерец, выпускник Военмеда, носивший простую фамилию Карпов. В батальоне он тоже был новичком, потому что медики здесь как-то не задерживались: выбывали. Один из санитаров, постарше других, подтвердил, что с офицерами в их взводе особенно плохо и что им уже давно сразу дают по два офицера на взвод, но толку от этого почти нет. Лейтенант Ляхин на такое только хмыкнул: теперь он был четко уверен, что его не убьют, пока он сполна не расквитается за всех своих ребят, по очень длинному списку. Молодой, но зато кадровый лейтенант Карпов поспрашивал бывшего резервиста Ляхина про его боевой опыт и поставил на вторую из командных должностей – на отделение сбора и эвакуации раненых. И своим заместителем, разумеется. Занимать должность санинструктора Николаю уже приходилось, этому он не удивился. Он наскоро проглядел одну из выданных ему книжек в засаленном бумажном переплете, так же наскоро принял имущество и расписался за него в целой стопке документов. Все это время он улыбался, и эта кривая улыбка оставалась с ним еще долго. Немногочисленные подчиненные смотрели понимающе: такое они тоже уже видали. Попятнанный и помятый со всех сторон МТ-ЛБ без вооружения, но с грубыми красными крестами на бортах, крыше и лбу. Механик-водитель-санитар, старший водитель-санитар, санинструктор, два санитара. Фельдшер-санинструктор был после двухлетнего медучилища, остальные без образования, только с курсами, но натасканы неплохо.
Ляхин едва успел проверить, где что у него лежит, и узнать своих людей по фамилиям, когда их кинули в бой. Первый его бой на этом месте. Ни остальные бумаги он получить не успел, ни начальнику медслужбы бригады представиться, ни вообще ничего. Пару магазинов к своему автомату он, впрочем, выпросил и успел набить. Бронежилет, разгрузку, ремень шлема подогнал, закрепил крашенные защитным цветом звездочки своего невысокого звания на погончиках бушлата. Гусеничный санитарный транспортер МТ-ЛБ нес на своей заднице выведенное не очень ровными буквами «БЕРЕЖНЫЙ» – его предшественники назвали железяку, будто эскадренный миноносец. Вонял и стучал он не меньше и не больше тех машин, на которых Николай начал войну. Пулевые выбоины и сколы в краске, потеки и царапины. Нормально.