А я уже не нахожу сил радоваться или надеяться на что-то кроме очередной ласковой манипуляции, поэтому пропускаю тот момент, когда он теряет свое проклятое самообладание. На этот раз он сам целует, сам обнимает, сам шепчет что-то несусветно-ласковое. Когда только слова-то такие выучил?
Расплетает волосы, зарывается в них лицом и выныривает прямо перед моим лицом. Взгляд с тоскливого сменился на немного шалый, ищущий. Когда касается губ, я даже не верю в то, что это не сон, самая весенняя греза, но левая рука сминает одежду на спине. Да неужели? Я опираюсь ладонями на его грудь, чуть наклоняю голову, чтобы растянуть этот поцелуй, ловлю его губами и этот кареглазый вихрь сносит меня с ног падая на большую дубовую скамью.
Даже после всего, что случилось за эти полтора года, я вдруг ощущаю себя счастливой. Все правильно. Все живы. И пока мы достигаем абсолютного взаимопонимания, хмарь рассыпается совершенно диким снегопадом. Масленица не сгорела и вернулась отомстить.