— Ксения Александровна! — он широко улыбнулся и утопил мою тушку в своих объятьях. — Какими судьбами?
— Соскучилась. — я устроилась на чуть запыленном стуле. — Как наши финансовые успехи?
Они не особенно радовали. Если почтовая торговля стабильно давала рост продаж и потихоньку охватывала все новые и новые территории, доставка гигиенических средств по столице курьерами тоже шла неплохо, то привычный Фролу ассортимент не радовал. Одну партию чая, огромную, но не очень качественную, мы распродали, пустив слух, что при фасовке в тюк попало старинное жемчужное ожерелье, принадлежавшее китайской принцессе. В два мешочка подбросили по жемчужинке и что тут началось! Но подобные махинации не получится использовать каждодневно.
— С переменным успехом, как Вы изволите говорить. — Он потер лоб.
- Тут такое дело, Фрол Матвеевич. — я вдохнула-выдохнула и постаралась врать как можно меньше. — Господин Фохт помог мне выяснить, что на самом деле моя матушка не скончалась при родах, как все раньше полагали. Оказалось, что она рассталась с моим отцом и сбежала с любимым человеком. Нам удалось ее найти и теперь с моей младшей сестрой они поселились в моем доме. Только у них другая фамилия и вряд ли стоит рассказывать все перипетии их истории, но Вам я доверяю.
— Как в романе! — он даже рот приоткрыл. — Они где-то далеко жили?
— Да, Фрол Матвеевич, очень далеко. — сломала карандаш, который до того крутила в пальцах. — Но теперь все изменится, и жить будут со мной. И я очень хочу, чтобы вы все подружились.
Не думаю, что Фрол совсем уж все, мною сказанное, принимал на веру, но в его системе мира я была своей, причем уже последней частицей прошлой жизни, и менять это неудобными вопросами мы оба не хотели.
Он пришел взволнованный, с тремя букетами цветов. Мои дамы взирали на разрекламированного купца с тревогой. Пусть они уже отработали навыки общения с местными во время медово-пожарного месяца, но одно дело эпизодические контакты с иностранцами, а другое — дома, с тем, кто давно знает меня.
Стол накрыли на четверых, Фохта я сегодня не ждала. Поначалу общение было натужным, но маме удалось разговорить Фрола и вот он впервые на моей памяти выдает длинные монологи на темы торговли, отдыха в большом городе, детских воспоминаний о Пасхе, Рождестве, школьных неудачах. А вот он уже пересел к ней поближе и чем-то тихо беседует.
— Вот как? — спросила я у Люськи.
— Думаю, после нас она очень хотела сына. — глубокомысленно ответила сестра.
С тех пор Фрол ужинал с нами почти каждый вечер. Даже если и меня не было, то мама развлекала гостя искренней заботой.