- Теперь точно ни один кошмар ко мне не подкрадётся, - рассмеялась Лина.
Дальше я не слушала. Целый день почти беспрерывного использования сил не прошёл даром, и усталость окончательно сморила меня, заставив уснуть на импровизированной постели даже в столь ужасном месте и под чужую болтовню. Сон уже терпеливо поджидал меня, но то был не обещанный кошмар. Вернее, не совсем он.
Здесь не было ничего, кроме бездонного чёрного неба и клубящейся в ногах тьмы. Словно морские волны, она то чуть вздымалась, то оседала и перетекала из стороны в сторону, не желая замирать ни на мгновение.
Почувствовав приближение Тэана, я обернулась. С каждым его шагом тьма расползалась, освобождая свободное пространство.
- Нет… - выдохнула я, осознав наконец, где оказалась. Мёртвая земля, что открывалась моему взору, была усыпана знакомым пеплом. В тот же момент среди окружающей тьмы послышались отдалённые стоны и крики, которые были отделены от меня намного большим, чем пеленой темноты, между нами, словно страж, стояло время.
- Тебе страшно? – спросил Тэан.
- Мне здесь не нравится, - сказала я, невольно поёжившись и обхватив голые плечи руками. Даже думать не хотелось о том, что тьма всегда скрывала под собой этот пепел.
- Почему?
- И ты ещё спрашиваешь? – изумилась я, начиная злиться. – Это же боль и страдания людей! Думаешь, я должна получать от подобного удовольствие?
- Это всего лишь эмоции, - небрежно пояснил Тэан. – Сильные эмоции. Ты ведь хотела знать, почему тьма так восторгалась этими отголосками эмоций? Ответ прост. Её притягивает сила, питательная сила.
- Хочешь сказать, что тьма питается смертью?
- Ты ничего не понимаешь.
Тэан вдруг оказался позади меня и, чуть склонившись, прошептал на ухо:
- Смотри.
Тьма окончательно развеялась, и я увидела отдалённое подобие знакомой пустыни. Только в ней ещё была жизнь, которая без тени надежды билась в агонии. Маленькие деревянные домики пылали факелами, по узким улочкам в ужасе, как загнанные звери, метались люди. У одних горела одежда, у других – волосы и кожа. Люди кричали, падали на землю, катались по ней в безрезультатных попытках сбить пламя и постепенно затихали, прогорая насквозь.
- Мама-мама, отпусти! Там осталась моя любимая кукла, ей же страшно! – сквозь кашель плакала маленькая девочка, которую несла на руках растрёпанная женщина, отчаянно прижимая к себе драгоценную ношу и стараясь закрыть её от сыпавшихся ото всюду огненных искр.
Ужасающие картины сменялись одна за другой, превращаясь в калейдоскоп событий. Вопли сгоравших заживо, бесполезные попытки спастись, проклятия, из последних сил срывавшиеся с непослушных губ… Боль и отчаяние причудливо переплетались со жгучей ненавистью, которая вместе с языками пламени яростно устремлялась ввысь.