- Нина, жизнь сопряжена с волнениями, страхом, опасностями. Если бояться всего этого, то вовсе не нужно выходить из дому. Если все будут рассуждать так, как вы, кто же будет защищать революцию?
- Обо всем этом я думаю, но если бы вы перестали быть загадкой, бросили бы свое "вы", глубже заглянули бы в мою душу, тогда исчезла бы часть моих беспокойных дум. Но, к сожалению, между нами нет многого, что требуется для искренних отношений. Каковы теперь наши отношения? До каких пор будет продолжаться эта неопределенность? Этого недостаточно, еще со стороны вечно раздражают меня, теребят мои чувства. Зависть Ираиды не дает мне покоя. Говоря о наших отношениях, она постоянно упрекает меня: "Для чего ты живешь с ним? Что ты для него, или он для тебя!?"
Нина плакала. Положение мое было безвыходное: уйти было нельзя, но и остаться я не мог. Я чувствовал всю тяжесть положения девушки и был тронут ее слезами.
Молодая девушка обеспечена сверх меры, живет в роскоши, но все это не удовлетворяет ее.
Ей хочется жить, зная свое будущее, и поэтому ежесекундно спрашивает себя: "каков будет мой конец?"
Перестрелка усиливалась. Нина продолжала плакать.
Я сидел рядом, лаская кудри молодой девушки и тревожно прислушиваясь к ружейным залпам.
- Нина, милая Нина, возьми себя в руки! - сказал я девушке. - Мы сошлись по доброй воле, нас никто не знакомил и никто не посмеет разлучить. Не надо считаться со всякой болтовней. Ты должна понять, что не одна наша жизнь, но и все вокруг находится в неопределенном положении. Прислушивайся только к голосу своего сердца, благородного и чуткого сердца. Оно приведет тебя к желанному счастливому будущему.
Я пригладил ей волосы и, почувствовав, что ее дрожащие губы хотят приблизиться к моим, встал и, сказав ей:
- Прелестная Нина, завтра будем обедать вместе! - вышел из комнаты.
ЖЕНЩИНЫ ТАВРИЗА.
Не успел я сесть, как на улице поднялись крики. Я и Нина подошли к окну.
Какой-то вооруженный воин, преградив дорогу женщине в чадре, говорил:
- Покажи, что несешь? Не пропущу!
Женщина, желая отвязаться от него, то ругала, то принималась умолять его.
- Покажи, что у тебя под чадрой? - не отставал воин.
- Это не твое дело, незаконнорожденный!
- Нет, мое дело! Покажи, что несешь, и скажи, куда несешь?
- Холоп, дитя блуда, разве не видишь, что это мой ребенок?
С этими словами женщина достала из-под чадры что-то завернутое в пеленки.
Воин вырвал сверток из рук женщины. Она пыталась убежать, но воин задержал ее. Развернув пеленки он достал бутылки с вином.
- Сукина дочь, я сейчас потащу тебя в Энджумен! Повадились таскать из армянской части вино карадагцам и переносить сведения.