Данила вышел мне навстречу. Он ждал меня.
— Он убил его. Я видел, — это были его первые слова.
Данила рассказывал, но я не могла поверить, я все больше и больше подозревала его. Этот лихорадочный блеск, да и странный он очень…
— Тебе нужно бежать от них, — сказал он.
Почему от них? Он говорил таким тоном, будто все они заодно.
— Если не хочешь погибнуть, уходи, я буду ждать тебя каждый день здесь же.
Я вернулась домой в полном смятении. Никого не хотелось видеть. Но деться было некуда, разве что пойти к Галине, помочь ей с огородом. Картошку мы уже выкопали, оставалось только немного зелени, но Галя по привычке, быть может, проводила в огороде по полдня. Я вышла к ней и спросила, не нужно ли помочь… От моего вопроса она расплакалась. Долго мне пришлось ее успокаивать, говорить ей ласковые слова. От каждого моего слова она заливалась слезами все больше.
Я жалела ее, не понимая, что именно моя жалость и вызывает такой поток слез. Мне казалось, что она плачет по Лешке…
— Прости меня, Марта, — сквозь рыдания, наконец, выдавила Галина, оторвавшись от меня, но вцепившись в мои руки мертвой хваткой.
Кажется, она даже пыталась поцеловать мне руку.
— Ты такая добрая, такая чистая, ты меня жалеешь, вместо того чтобы пристрелить…
— Галя, опомнись, что ты, Галя? — приговаривала я, пытаясь высвободить руки, но она не отпускала.
Она держала меня на расстоянии и смотрела в глаза:
— Я сплю с Андреем, марта! Очнись! Мы все с ним спим!
— Что ты такое несешь? Ты с ума сошла…
Я не договорила, потому что заглянула в глаза Гале и поняла, что она не врет. Галю трясло. Заговорив, она уже не могла остановиться:
— Он людоед, марта! Он нас всех привязал к себе намертво. Он съел наши души. Ты что, ослепла?
Она притянула меня к себе и зашептала:
— Он и Лешку кончил. Лешка застукал нас с ним ночью, и они страшно разругались. Даже драться начали. Лешка сказал, что Сеня был человеком, а Андрей — дерьмо собачье. И еще, что уедет… Я уверена, что это он его… Как раз на следующий день дело было…
Значит, Данила не обманул. И Галя про то же…
— Мне, наверно, лучше уехать, — сказала я, чувствуя себя полной идиоткой. — Галя, давай уедем!
— Э-эх. — Она снова заплакала. — Я беременная. Куда мне теперь?
Это было выше моих сил. Нужно было собираться и немедленно бежать отсюда. Я попыталась вырвать руки, но Галя опять не отпустила.
— И не думай бежать. Поймает — убьет. Лешку убил и тебя не пожалеет. Ему теперь терять нечего.
— Нужно рассказать Диме, Маше, нас ведь много!
— Боже, до чего ты слепая! Я среди вас себя всегда дурочкой чувствовала, когда вы о философии рассуждали. Но по жизни выходит, ты дурочка еще почище меня! Димка — уж не знаю, что он там с ним сделал, — Андрею теперь заместо пса цепного. Он же с тебя глаз не спускает в последнее время, заметила? А Машка в том же положении, что и я…