— Но я не знаю номера.
— Ах, так? — протянула девушка. — Тогда вам придется оставить свой для связи. Я созвонюсь с Павлом Георгиевичем, и если он захочет говорить с вами…
Санников продиктовал номер своего рабочего телефона и принялся ждать. Павел Георгиевич перезвонил ему через пять минут.
— Здравствуйте, Константин Николаевич. Это Осетров. Лида никогда не говорила мне о своем психоаналитике. Что-нибудь случилось?
— Мне необходимо с вами встретиться. — Голос Санникова звенел от волнения.
— Надеюсь, это не милый пустяк? Мне действительно сегодня нездоровится.
— Это совсем не пустяк. — Костя добавил несколько угрожающих ноток. — Абсолютно ничего общего с пустяками!
— Тогда — добро пожаловать…
И Павел Георгиевич продиктовал свой адрес. Доброжелательность и готовность к контакту, несмотря на плохое самочувствие, поставили Санникова в тупик, но лишь на короткое время. Сегодня он утратил равновесие духа и готов был даже к тому, чтобы наделать глупостей.
«Это все от того, что ты теряешь ее», — сказал ему внутренний голос. «Глупости», — ответил Костя, все больше входя в роль настоящего мужчины с благородными намерениями. Если уж Малахов решился на настоящий поступок, почему бы Косте не сделать то же самое? Чем он хуже? Возьмет этого Павла Георгиевича за горло и вытрясет из него правду. Даже если это нужно будет сделать физически, а не с помощью изящных психологических фокусов.
Однако, едва взглянув на своего оппонента, Санников отказался от мысли о физическом воздействии. Павел Георгиевич был одного с Костей роста, но атлетическая комплекция и чрезмерно широкие плечи свели бы их физическое противостояние к его легкой победе.
— Я по поводу Малахова, — сев на стул без приглашения, заявил Костя.
— Да, странный тип, — мягко сказал Павел Георгиевич, занимая место напротив. — Никак не ожидал от него ничего подобного.
— Разве вы были с ним знакомы?
— Конечно. Встречались по работе. Приятный мужик. Кстати, сам мне и сказал, что уходит от Лиды и уезжает в другой город. И надо же: влетает вдруг как сумасшедший в гостиную и ни слова не говоря…
Павел Георгиевич поморщился, вспоминая неприятную сцену.
— Я все знаю, — отчеканил Санников, глядя ему в глаза. — Ира мне все рассказала.
— Ну так объясните мне, в конце концов, раз вы психоаналитик… Он что, действительно тронулся?
Санников смотрел на Павла Георгиевича и никак не мог решить: актер перед ним самодеятельного театра или человек, которому нечего скрывать.
— Как вы относитесь к Ире?
Санников старался не пропустить ни одной самой мелкой реакции.