— А мамка ваша не заругает?
— У меня нет мамы. Я детдомовская.
Мальчик присвистнул, но от вопросов воздержался и тут же засунул в рот таблетку от кашля. «Похоже, он тоже меня пожалел», — подумала Лариса, закрывая дверь.
* * *
К Василию Санников добрался достаточно быстро.
— Готов оказать первую помощь, — сообщил он обалдевшему другу.
— Ты чего-то не понял. Мне твоя Лариса нужна, а вовсе не ты.
— Она мне кое-что рассказала, — уклончиво ответил Константин. — Но прежде, чем я тебе это перескажу, хотелось бы вникнуть в суть дела.
— А ты не в курсе? — пряча глаза, спросил Василий. — Ну, что у твоей невесты… Я ведь вчера порылся в документах, нашел ее фамилию.
— Конечно в курсе! Да, была у нее несчастная любовь. С кем не случается? И у тебя была. И даже у меня.
— Все понимаю, только в толк не возьму, когда вы успели познакомиться, — пробормотал Василий. — Вроде еще совсем недавно…
— У нас была любовь с первого взгляда. Как это там в «Крестном отце»? Удар грома! Или молнии? В общем — удар. Вот!
— Ну ладно. Раз ты все знаешь… В общем, мужик этот мне нравится. (Извини.) Выходит, что он сначала ушел из семьи. Увез Ларису в Архангельск. Начал там дело, и оно у него сразу пошло. Перспективы были заманчивые. Интересней его питерских. И вот тут он совершенно необоснованно бросает все, приезжает в Санкт-Петербург, берет охотничье ружье и палит в помощника депутата. И все это, заметь, на фоне абсолютно нормальной психики. Спрашивается — зачем?
— Зачем? — с интересом спросил Костя.
— У следствия все просто. Считают — ревность.
— Это он сказал?
— Нет. Он вообще молчит. Это выведено из показаний дочери. Она утверждает, что звонила ему накануне в Архангельск и сказала, что у мамы появился близкий друг.
— И он тут же взял и поехал?
— Ага. Поехал и пальнул. Не убил он его чудом. Если бы не телохранители, кончил бы на месте.
— А зачем ты хотел видеть Ларису?
— Помнишь, я тогда ушел со встречи? А Лариса еще выбежала за мной… Ну так вот: Малахов этот только крестики мне по тестам ставит, а так — молчит все время. И на следствии молчал, потому его ко мне и доставили. А тут я с отчаяния решился на крайнюю меру. Сказал ему, что его знакомая Лариса только что ему привет передавала.
— И что он?
— Видел бы ты его лицо! По нему вихрь пронесся. Надежда, любовь, отчаяние. И, что самое главное — заговорил! Спрашивает: «Вы давно ее видели?» «Только что», — отвечаю. «У нее все в порядке?» Я пожал плечами: «Вроде бы — да. Может быть, хотите с ней встретиться?»
— А он? — с упавшим сердцем спросил Костя.
— Подумал немного, сник и говорит: «Нет. Смысла нет». И снова — молчок.