Утром 20 июля, во вторник, в три часа утра, меня разбудил телефон. Звонил Шпигельгласс.
– Вы получили письмо? – спросил он.
Я честно ответил, что не знаю, о чем он говорит. Спросонья я совершенно забыл о письме от Райсса.
Шпигельгласс попросил меня немедленно встретиться с ним. Я колебался. Он настойчиво утверждал, что дело срочное, и я наконец сдался. Я быстро оделся и спустился в ближайшее кафе. И вот там Шпигельгласс спросил меня именно о письме от Райсса. Удивившись его всеведению, я достал это письмо из кармана. Он захотел прочитать его и попросил немедленно сделать фотокопию, что было совершенно невозможно. Однако он так настаивал на копии, что я решил отдать ему оригинал.
Итак, мое положение все более и более осложнялось. Я получил письмо от «предателя» Райсса и не уведомил об этом Шпигельгласса сразу. Более того, сначала я отрицал сам факт получения этого письма, когда он позвонил мне по телефону. Все это явно делало меня в глазах Шпигельгласса сообщником Райсса.
Я написал жене, чтобы она собиралась и вместе с ребенком ехала в Париж и что мы скоро возвращаемся в Москву. В конце месяца она прибыла в Париж, и мы поселились здесь под именем Лессенер в пансионе на улице Мароньер, что в Пасси – хорошем жилом районе.
10 августа пришел приказ о моем возвращении в Москву. Поскольку срок действия моего австрийского паспорта на имя Эдварда Миллера истек, то мне прислали специальный паспорт на имя чехословацкого коммерсанта Шенборна. Мне нужно было выехать из Гавра в Ленинград на французском пароходе «Бретань», регулярно курсирующем между этими двумя портами.
Еще до моего приказа о возвращении Шпигельгласс узнал от меня, что сестра Эрла Браудера по имени Маргарет являлась одним из моих оперативных сотрудников. Он попросил меня передать ему ее для «важной работы» во Франции, поскольку ему нужны были там надежные люди. Я не хотел вовлекать мисс Браудер в «важную работу» Шпигельгласса, потому что я представлял, какого рода была эта работа, и подумал, что американцем следует понимать, во что они могут вляпаться, если работают на секретную службу Сталина.
Сейчас я должен был передать дела Шпигельглассу, а потому он попросил меня лично представить его моим основным агентам и особенно настаивал на встрече с мисс Браудер, работавшей здесь по американскому паспорту на имя Джин Монтгомери.
Мисс Браудер – женщина далеко за тридцать, тоненькая, невысокого роста, похожая на школьную учительницу, – уже несколько лет работала на советскую военную разведку. В 1936–1937 годах она находилась в Центральной Европе, где положила начало работе нашей секретной радиостанции. Мисс Браудер окончила нашу спецшколу в Москве по специальности радист и жила за границей под видом студентки.