Конечно, Коминтерн поднял страшный шум, но никто из нас, людей практического склада, не воспринимал это всерьез. Эта организация, получившая презрительное прозвище «лавочка», переехала в тихий пригород Москвы и теперь уже не являлась ярким факелом интернациональной революции, а стала просто придатком сталинской внешней политики, который иногда использовался косвенно и был полезен, а иногда воспринимался как досадный и надоедливый раздражитель.
Его величайшей заслугой было проведение на международной арене политики так называемого Народного фронта. Она означала, что в любой демократической стране послушные приказам своих правящих органов члены коммунистической партии при необходимости и во имя «демократии» должны отказаться от оппозиции по отношению к властям и объединить свои силы с другими политическими партиями. Предполагалось, что с помощью разного рода «попутчиков» и просто одураченных людей в правительство будут попадать те, кто дружественно настроен к Советскому Союзу. В нескольких странах такая тактика уже не раз шла на благо Кремлю. Например, во Франции Народный фронт привел во власть умеренного социалиста Леона Блюма. Но во время испанского кризиса, когда Коминтерн поднял крик в защиту республики и истошно призывал бороться с Франко, премьер-министр Блюм при поддержке Лондона объявил политику невмешательства в дела Испании.
В самой Испании крики Коминтерна оказались и еще более бесполезными, поскольку количество приверженцев этой организации исчислялось всего тремя тысячами членов коммунистической партии. Испанские профсоюзы и все сильные революционные группировки, такие как синдикалисты, анархисты, Партия марксистского единства и социалисты, продолжали твердо стоять на антикоммунистических позициях. После пяти лет своего существования Испанская республика все еще отказывалась признавать советское правительство и не имела дипломатических отношений с Москвой.
Несмотря на это, Коминтерн организовывал массовые митинги и сбор средств по всему миру в пользу Испанской республики. Из Советского Союза десятки иностранных коммунистов ехали сражаться в Испанию. Объявленные вне закона в своих странах, они жили в России на положении беженцев. Сталин был только рад избавиться от них.
Для некоторых немногих ветеранов Коминтерна, все еще преданных идеалам мировой революции, битва в Испании стала новой надеждой. Эти старые революционеры на самом деле верили, что испанская гражданская война станет той искрой, которая может воспламенить мир. Но их энтузиазм не превращался в боеприпасы, танки, самолеты или в военное снаряжение, которым фашистские государства поддерживали Франко. Реальная функция Коминтерна в тот момент заключалась в том, чтобы вносить суматоху и создавать громкий шум, который мог бы замаскировать молчание Сталина.