В понедельник маме позвонила нотариус и сказала, что теперь я владелец папиной квартиры. Вечером за ужином мама растерянно смотрела на меня, а я – на нее. Эта новость вывернула наизнанку нашу упорядоченную жизнь. В дверь позвонили. В прихожую вошла бабушка. Она улыбалась, а я в который раз отметила, что в ее присутствии становится нечем дышать. Словно она своим телом заполняет все пространство, каждый уголок, вытесняя тебя и воздух. Мама прижалась к стенке.
Бабушка, сверкнув глазами в мою сторону, лишь гордо произнесла:
– Теперь будешь мне всю жизнь благодарна! – развернулась и ушла.
Мама съездила посмотреть папину квартиру. Вернувшись, она сказала мне, что мы туда переедем жить. Продадим нашу квартиру, на вырученные деньги сделаем там ремонт и купим новую мебель.
– Новая жизнь, Лика, понимаешь?
Я не понимала. Мне было страшно что-то менять. Коридоры моего детства с сундуками и дремучими углами исчезнут навсегда. А как же Левка?
Врач пытливо смотрела на меня.
– Может, аборт? Одна-то ребенка не потянешь.
– Вы что, Светлана Витальевна, такое говорите! Аборт! – возмутилась медсестра. – Бог дал, значит, так нужно. Потянет, никуда не денется. А аборт сделает, и потом еще родить не сможет.
Я вышла от врача. Решила твердо: я стану мамой. Думать о трудностях не хотелось.
Сдала зимнюю сессию, впереди ждала защита дипломной работы и практика. Я записалась в детскую библиотеку, которая была недалеко от моего дома. Приходила туда раз в неделю. Тетя Таня, библиотекарь, знала моего отца, поэтому помогала мне. Я думала лишь о том, что мне надо успеть получить диплом до того, как я рожу. В университете я договорилась сдать все заранее. Конечно, мне пошли навстречу.
Я снова осталась запертой в квартире, лишь изредка наведывалась к врачу. Пробираясь как-то через сугробы в поликлинику, я с тоской смотрела на мамочек, идущих впереди под ручку с мужьями. Уже с большими животами, они медленно ползли по дорогам, словно дирижабли, рядом с ними аккуратно ступали мужчины, заботливо удерживали за локоть. Поскользнувшись, я упала.
Мама, если бы ты была жива, поддержала бы меня? Я повторяю твою историю, только ты любила папу, а я Игоря – нет. Но разве все в жизни по любви? Ведь я хотела быть нормальной, как все. Чтобы в доме был кто-то кроме меня. Кошка не считается.
Я поднялась и, тихо ступая, побрела в поликлинику.
– Как себя чувствуете?
– Нормально.
Врач беспокойно смотрела на меня.
– Все в норме. Скоро морозы, так что можете пока не приходить. Если почувствуете неладное, тогда бегите. А так жду вас через месяц.