Окинув взглядом окрестности, его решение оценил, как правильное. Если забраться на холм, то подход здесь такой, что верхом к нам никто не доберется, нужно будет шагать ножками и лезть на корточках. Теперь наша позиция будет предпочтительней и, несмотря на численное преимущество противника, - бабка надвое гадала. Людей, конечно, мало, но у меня возникла еще одна мысль:
- Педро, дай мне своего чемпиона, мы обойдем холм с правого фланга и ударим им в спину.
- Это было бы отлично, сеньор, но вдвоем опасно, - потом он повернулся к замершим бойцам, придержал рукой самого молодого бойца, а остальным гаркнул, - Не стоять! Наверх к кустам! Бегом-бегом!
- Педро, слушай меня. Мы попытаемся подпустить их к вашей позиции максимально близко и ударим. Не стреляйте, пока не услышите шесть выстрелов, - показал ему свои пистоли, - Не то и нас завалите. Мы падаем наземь, а вы делаете залп, а там уже как Бог рассудит.
- Все понятно. Антонио, идешь с сеньором, - хлопнул по плечу своего бойца и вопросительно уставился в глаза Луиса.
- Разбежались, - легонько толкнул рукоятями пистолей побледневшего Луиса, поймал взглядом кивок оглянувшейся Изабель, бросил наземь шляпу, чтобы не мешала, и рванул через кустарник по сухой канаве, вращая головой, как локатором и стараясь обогнуть холм по широкой дуге.
Антонио или Антон Полищук, пять лет назад бежал из Речи Посполитой, за убийство своего пана-шляхтича. Каким-то образом семнадцатилетний парень добрел до Испании, и здесь был замечен предшественником Пабло. Так и оказался Антон в страже де-Гарсиа. Огнебоя он почему-то не любил, но стал виртуозом в метании ножей. У него сверху кирасы были перекинуты две перевязи с ножнами, в каждой по шесть ножей. Так вот, освобождался он от них, находясь в движении и очень прицельно, секунд за десять.
Честно говоря, когда впервые узнал его историю, первый позыв моего воспитания заставил положить руку на эфес с желанием выхватить шпагу и пронзить какого-то смерда, посмевшего поднять руку на господина. Но немного поразмыслив, решил для себя, что такому господину бродить по миру точно, не надо. В Европе давным-давно было ликвидировано право первой ночи, этот же пан хмырь никак успокоиться не мог. Не дождавшись в своих покоях невесту Антона, он ворвался к ним в хату и зарубил ее. А вот Антона не успел, тот оказался более шустрым.
Тому внутреннему порыву, мое нынешнее сознание нисколько не удивилось. Ведь в эти времена, дистанция между господином и хлопом выглядит размером в бездну. Что там говорить, припоминаю купчую на лошадь, которую читал собственными глазами, где стоимость арабского скакуна была оценена в сорок восемь хлопов мужеского полу (валюта такая).