– Фенимор, а где все-то? Пришли, а все уже укатили? Кто дал такую команду расписание менять?
– Сам в шоке, дедуль, – ответил Фенимор, садясь.
– И ведь правда, никаких объяв по нашим, – сказал Хлопс. – Странно. Старшой, может, всё-таки отобьёмся сегодня? В непонятку выходить. Не по-божески это.
– Сиди, – сказал Платонихин безразлично, не оборачиваясь. – Задача тебе такая – сидеть.
– А у бомбилы интересовались? – спросил Фенимор у Проделок.
– Он сказал, уехали без пяти пять полупустые, – охотно сказал Проделки.
– Странно, – сказал Фенимор. – Ну, ладно.
Он уселся поудобней и притворился дремлющим>8.
Выехали по расписанию, протряслись по степи, облагороженной мусором и камышовыми ирокезами в микроериках. По пути Фенимор (и остальные) отметили, что пешеходов, идущих к Зоне, нет совсем, а вот от Зоны народец к Беженску двигался, то тут, то там виднелся, и даже кучно. Достигли конечной по расписанию же, в двадцать пять минут седьмого. Автобус остановился. Его старшие братья и венгерский кузен стояли рылами к Беженску, и в них лезло прямо вот много людей, человек тридцать. И человек двадцать вразброс встретили по пути сюда. То есть практически все действующие трекеры нынче утром решили протабанить, оказывается.
– Григорий Николаич, – сказал Проделки Фикса. – Не будет нам пути сегодня.
– Встали, взяли снарягу, вышли за мной, – сказал Платонихин.
Фенимор продолжал сидеть, пока «сохатые», ворча, выбирались с тюками из салона, сходили наземь. Гриня Платонихин никогда не выходил в Зону через бар, и сейчас его группа резко дала налево, к «сотым» вышкам, где, вероятно, у них была машина. То, что сегодня у Платонихина был выходной, следовало иметь в виду, ни на секунду не забывать. Не было доказательств, но очень было похоже, сильно чувствовалось, что не только ништячничают «сохатые» с земли, что в Зоне грабят и убивают они.
Бомбила вопросительно обернулся. Фенимор вышел.
Спрашивать никого ни о чём по пути он не собирался. Никаких стоп-сигналов чуйка его не подавала, предполагаемая облава (а чем ещё объяснить сегодняшний исход?) не смущала в принципе, вчерашняя визитка от Дроли Коростылёва с событиями не ассоциировалась также. (С другой стороны – не намекнул ли бы Коростылёв нужному человеку об облаве накануне её? Нет, не облава это… Да и с чего вдруг облава, кто мог приказать?) Фенимор замедлил шаг. Он был уже рядом с автобусами, уже пару раз кивнул в ответ на приветствия знакомых. На него смотрели как-то необычно, это было явно. А некоторые прятали глаза. Но под ложечкой решительно ничего не подсасывало. Не предчувствие, а неприятное чувство было, земное, неопасное, просто от вида происходящей непонятки.